— Заводи мотор, Алан.
— Я не могу найти ключи.
— Ищи быстрее!
На спортивных штанах Алана столько «молний» и крошечных отделений, что он забывает, где уже искал, а где еще нет. Интересно, о чем думал дизайнер? По кармашку для каждой монетки?
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я не собираюсь отвечать, Ли.
— Ты ответишь, и притом немедленно.
В течение стольких лет Ли училась сдержанности и хладнокровию — она избавлялась от гнева, расслаблялась, дышала… Но женщина чувствует, как внутри закипает незнакомый гнев, как будто она утратила контроль над мыслями и поступками. Чисто физическое ощущение, от которого покалывает руки, ноги и темя.
— На тот случай, если ты забыл, повторяю: ты действительно спишь с Баррет?
— Я с ней не живу, Ли, — отвечает Алан, вытаскивая ключи из кармашка ниже колена. — И у нас нет романа.
— О Господи! Господи! Иными словами, вы трахались. Она еще ребенок, Алан! Она студентка колледжа!
Ли открывает бардачок и роется в нем, ища пачку сигарет, которую припрятала несколько месяцев назад, когда Алан ушел из дому. Она знала, что они рано или поздно пригодятся.
— Баррет — няня наших детей. Это так… банально. Отвратительно.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
— Закуриваю! Не видишь? — Сигарета прыгает во рту, пока Ли нервно пытается зажечь спичку. — И я ее докурю — докурю до самого фильтра!
— Ты с ума сошла? А если Жанетта и Фрэнк увидят?
— Ты правда думаешь, что мне не наплевать? Думаешь, у меня есть хоть какое-то желание на них работать? Они ужасны. Фрэнк — делец и свинья, а она просто дура. Жанетту можно только пожалеть, хотя я и удержалась. Она ставит нас не выше собак, Алан. Впрочем, ты и есть сущий кобель.
Алан выезжает на дорожку и медленно катит прочь, время от времени озираясь, чтобы удостовериться, что никто за ними не наблюдает. Ли опускает окно, высовывает голову и кричит:
— Я курю, Дженет! Хочешь затянуться?
— Ты спятила! Откуда такая злоба?
— А чего ты хочешь? Ты спал с девушкой, которая работает у нас! У меня!
— Всего три или четыре раза!
— Ах да. И все? Три или четыре раза? По-твоему, это не считается, да? Я должна сделать вид, что ничего не было? Добро пожаловать домой, будем и дальше жить как одна счастливая семья и работать на этих… дрессировщиков? Гав-гав! Почему ты раньше не сказал? Если бы я знала, что вы перепихивались всего три или четыре раза, то, наверное, даже не забеспокоилась бы, любимый. Мне ведь все равно. И Баррет тоже, не так ли? У нее нет никаких чувств, не правда ли? Ты наверняка сказал ей, что мы разводимся? Что угодно, лишь бы затащить ее в постель?
— Я ничего не говорил. Если она почему-то подумала…
— Ты отвратителен. Ужасен. Знаешь, что самое худшее? Моя мать с самого начала знала, что ты скотина, а я нет. Меня ослепила любовь, или глупость, или уверенность в собственной правоте, ведь я такая хорошая и глубокомысленная. Поэтому теперь придется не только посмотреть на тебя с новой стороны, но и признать, что у матери интуиция лучше! И мне это очень неприятно!
— У нас контракт с «Миром йоги», Ли. Он подписан. Сделка совершена. Ты понимаешь, что это значит?
Ли слегка запыхалась, и от дыма у нее кружится голова.
— Да, милый, — негромко отвечает она. — Я понимаю.
Она выбрасывает недокуренную сигарету в окно. Если уж ты пустилась во все тяжкие, что такое окурок на обочине?.. Ли вытряхивает из пачки оставшиеся сигареты.
— Это значит, что мне понадобится очень хороший адвокат. И Стефани, одна из моих самых преданных учениц, как раз такого знает. А когда я наконец расторгну контракт, то позабочусь о нашем разводе.
Она растирает сигареты ладонями и швыряет табак Алану в лицо.
Грациэла радуется, что съемки окончены, хотя, несомненно, это было самое приятное событие в ее жизни. А еще — самое сложное и интересное, но в то же время и утомительное. Раньше она никогда такого не переживала. Грациэла измучилась физически и эмоционально, временами девушке казалось, что она не выдержит. Она начала танцевать даже во сне, двигая руками и ногами в постели под звуки музыки, слышной только ей, и не раз посреди ночи будила Дарила. Просто удивительно, каким ласковым и заботливым он был, пока она готовилась к съемкам и репетировала. Иногда она замечала мимолетный проблеск гнева или обиды, но Дарил держал чувства под контролем. День за днем, пока длились съемки, Грациэла приходила домой и обнаруживала приготовленный ужин и откупоренную бутылку вина. Дарил делал ей массаж и подавал еду. Несколько месяцев назад она думала, что, возможно, придется с ним порвать, но теперь внезапно все наладилось.
На некоторое время.
Направляясь к Ли, чтобы отпраздновать возрождение студии, Грациэла пытается сложить фрагменты воедино. Вчера девушке позвонили и сказали, что продюсер буквально очарован ее талантом и что все только и говорят о том, как удачно получился клип. Гораздо лучше, чем ожидали. Она потрясающе выглядит в серебристом корсете, а ее волосы так красиво развеваются на ветру. У нее большое будущее!
Грациэла не питает особых иллюзий, но если это правда хотя бы на одну десятую, ее карьере суждено пойти в гору. Она знает, что выпьет чашу радостей до дна и насладится всем, что есть хорошего в такой жизни. Хореограф соловьем разливался насчет клипа, а потом небрежно (о Господи!) заметил, что они связались с агентом Грациэлы и готовы официально взять ее в качестве танцовщицы на гастроли. Через десять минут после того, как Грациэла положила трубку, позвонил агент. Деньги по сравнению с теперешним заработком будут просто невероятные, а известность — за гранью вообразимого. Разумеется, все танцоры лишь оттеняют Бейонсе, но тем не менее агент, который до сих пор разговаривал с вымученным энтузиазмом, как говорят с многообещающим школьником, с подлинным волнением твердит о жесткой конкуренции и зовет Грациэлу «детка».
— Плевать на конкуренцию, — говорит девушка, — я хочу этот контракт.
С контрактом на руках и стабильным заработком она сможет свозить Дарила в отпуск, в настоящий отпуск. Они ведь никогда не развлекались по-настоящему. Может быть, на Гавайи. А еще она наймет уборщиков, чтобы те пару раз в месяц приводили в порядок мамин дом. Таким образом, Грациэла будет помогать ей, не ставя под угрозу собственное психическое здоровье. И нужно купить шторы на окна…
Вчера вечером она приготовила особенный ужин для Дарила, по замысловатому рецепту, которому Грациэлу научила мать. Она полдня ходила за покупками и возилась на кухне. Квартира выглядела чудесно, на столе стояли цветы. За ужином Грациэла рассказала Дарилу о предстоящих гастролях, и он сразу спросил:
— И как долго тебя не будет?
— Не знаю, я еще не в курсе подробностей. Но это не значит, что я пропаду на полгода. Мне сказали, что между выступлениями будут промежутки. И ты тоже сможешь приезжать в гости.
