Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
И эта Вторая империя также, в силу роковых и во многом не ясных до сих пор обстоятельств, стала дробиться, измельчаться, дряхлеть, наполнилась смутой, восстаниями. На ее границах появились поляки, появились запорожские сечевики-казаки. Внутри возникли заговоры, смуты. И эта могучая империя рухнула. Причем рухнула в крови, в драме, в колоссальной междоусобице.
Русская цивилизация уже во второй раз исчезла почти полностью, потому что великие соседние государства, такие как Польско-Литовское, уже возникавшая на юге Османская империя, Запад всасывали обломки этой империи. И мы должны были потеряться, исчезнуть, раствориться в других народах, других религиях и других имперских центрах, которые образовались в то время и своим мощным магнетизмом всасывали в себя обломки Московского царства.
И вновь из тьмы, неурядицы, из этого безумия, когда бессмысленно разрушались и источались великое историческое время и опыт народный, мерцающим светляком возникает нечто новое.
Возникла Третья империя. После собора и избрания на престол Михаила Романова родилась романовская династия. Эта империя длилась 300 лет. 300 лет потрясающего царствования, грандиозных достижений. Чего только не было совершено и содеяно за эти годы! Какие построены города Петром Первым! Какие созданы памятники! Весь Петербург был наполнен блистательными произведениями зодчества. «Могучая кучка» наших музыкантов создавала музыку, не похожую ни на что: ни на итальянскую оперу, ни на грохочущие симфонии Северной Германии. Всплеск такой народности, такой красоты и силы! И конечно, солнце, солнце нашей поэзии – Пушкин, который явился вершиной Третьей империи. А победа под Бородином, а присоединение Средней Азии, а славные походы Скобелева в Бухару и Хиву, и на Балканы?! Это была поразительная пора. Такого могущества, пожалуй, не достигало ни одно государство Европы: ни Англия кичливая, ни Франция пылко галльская.
И опять. Какой-то злокозненный рок. Эта мощь: эта армия, флот, эти анфилады побед, эта череда великих деятелей, мужей, всемогущие императоры и самодержцы – все стало падать, разлагаться, разрушаться. В русскую жизнь ворвались тенденции плюрализма, которые теперь мы называем либеральными, демократическими. Империя перестала отвечать чаяниям просвещенного общества, интеллигенция восстала против трона, возникли клубы, требование свобод, заговоры, тенденции…
Эта непобедимая империя в феврале семнадцатого года тоже рухнула, в своем падении расколовшись на множество кусков, частей. От нее отвалился Кавказ, отпали Средняя Азия, Украина, Сибирь, Дальний Восток. Казалось бы, русская цивилизация, скопившая в себе такое количество красоты, силы, достоинства и могущества, опять исчезла, ее унесло, страшным историческим сквозняком выхватило из русского контекста.
И только мощная, кровавая, сильная, жестокая и великая длань Сталина вырвала за волосы гибнущую, утонувшую в Гражданской войне в крови и междоусобице русскую цивилизацию из кровавого болота и поставила на твердую почву. Эта цивилизация обросла заводами, самолетами, танковыми полками, командирами, новой литературой, новой культурой. И сорок первый год сталинская цивилизация встретила способной отразить страшный удар западных фашистских сил. Она ценой невероятных усилий и таинственной мощи победила в самой страшной войне 1941–1945 годов, одержав не военную победу, хотя, конечно, это была грандиозная военная победа. Не геополитическую победу, хотя, конечно, русские танки вышли почти к Рейну, а русская армия вторглась в глубину Китая и стояла во Внутренней Монголии. Это была победа религиозная, мистическая. Недаром современная православная церковь отмечает Победу как религиозный праздник. Потому что совершилось нечто необычное: ценою тридцатимиллионного жертвоприношения советских людей были исправлены пути к Господу, выпрямлена земная ось, которая начинала гнуться, и человечество уже врывалось совершенно в другую историю, другое направление, другой поток. И как две тысячи лет назад Христос принес себя на крест, и Господь пожертвовал Своим любимым Сыном, то есть Самим Собой, потому что только благодаря такой жертве земля и народы земли избежали содомского затмения и содомской гибели, так нечто подобное произошло в сорок пятом году.
И эта империя, которая водрузила свой красный флаг над Рейхстагом, а потом перенесла его на космическую орбиту, империя, которая, казалось, развивается стремительнее остальных стран мира, демонстрирует другой тип человечества, другой путь, в девяносто первом году превращается в прах, в труху: в ее жизнь ворвалась грозная, стремительная, едкая, кислотная либеральная энергия. На наших глазах в период горбачевской перестройки разрушался ее сталинский монолит, ее коммунистический, казалось бы, неприступный бастион.
Время перестройки – это время, когда осуществлялась спецоперация – тщательно продуманная, хорошо ангажированная – по уничтожению империи. В уничтожении империи и заключалась философия перестройки. Это теперь начинают понимать, хотя и не до конца. Многие считают, что перестройка – это благое начинание Горбачева, желавшего улучшить нашу жизнь, дать ей больше свободы, больше пространства, раскупорить те мешки, в которых была закрыта в Советском Союзе национальная энергия. И что эта якобы благая цель преследовала другую цель – сброса с российской метрополии окраин, которые, как предполагали референты Горбачева, Яковлев, Шеварднадзе и другие политологи и конструкторы перестройки, были нерентабельны.
Но, расставшись с этими окраинами, мы расстались и с Украиной, с Белоруссией, с Великим Казахстаном, наполненным русскими городами, заводами, русским населением, несметными богатствами недр. И опять оказались по существу в черной дыре. Подобно синусоиде, русская история взлетает на вершины могущества в свой имперский период, а потом в русскую жизнь врывается игра свободных сил. И это, если говорить не очень точным, но современным языком, либеральные тенденции, стремящиеся децентрализовать империю. Империя разрушается. Мы попадаем в огромный исторический перерыв, в огромную черную дыру, где останавливается русское время. Но потом оно вновь возникает, вновь устремляется вперед. И возникает следующая арка синусоиды, кажется, только для того, чтобы опять все упало, разрушилось и кануло в небытие.
Это последнее пережитое нами трагическое низвержение времен перестройки девяносто первого года, когда ГКЧП был последним аккордом этой спецоперации. ГКЧП – таинственный проект, зашифрованный, о котором никто никогда не сказал правды. Это конструкция, которая завершала перестройку и передавала власть из реального горбачевского имперского центра региональному ельцинскому. А все остальное было сброшено с русских плеч. И вместе с этим сброшено 30 миллионов русских, оставшихся за пределами России, что сделало русский народ разделенным, – это одна из величайших трагедий народа.
Когда Россия осталась без Украины и Белоруссии, казалось, что разложение продолжается и сбросом окраин русская история не ограничится. Россия начала сбрасывать с себя Кавказ, Поволжье, Татарстан, Чувашию, Якутию, сбрасывать Урал, где губернатор Россель стал печатать свою валюту, и всерьез стали поговаривать об Уральской республике. Россия начала сбрасывать Сибирь и Дальний Восток, которые абсолютно не нуждались в центре. И весь массив территорий стал дышать, двигаться, скрежетать и рассыпаться. Тогда казалось, что русской государственности, а вместе с ней и русской цивилизации, пришел очередной конец, очередная пустота.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
