Вздохи и охи по ту сторону двери прекратились, на смену им пришли шуршание шлейфа и звук застегивающейся молнии. И Джози метнулась в дамскую комнату, пытаясь избежать встречи с растрепанной Мартой и выиграть время, чтобы подумать, как ей сказать двоюродной сестре, что она об этом думает, и избежать слова «сука».
Джози подставила руки под холодную воду, перебирая пальцами в потоке воды, пока кончики их не занемели. Она взглянула в зеркало: в резком свете ее лицо было белее стенной побелки. Сиреневый не ее цвет. Во всяком случае, не сегодня.
Дверь неуверенно отворилась, и Марта проскользнула внутрь. Фата все еще крепко сидела на ее голове, но губная помада была размазана вокруг рта, а конец шлейфа был насыщенно розового цвета из-за напитавшего его соуса.
Джози взглянула на нее в зеркало.
— Ты не сняла перчатки, — показала Марта рукой на воду.
— Я знаю, что делаю, — резко отпарировала Джози, убирая руки с намокшими митенками из-под крана.
Марта прислонилась спиной к стене и вздохнула:
— И я тоже.
Джози взвилась:
— Ты?
Видно было, что Марте неловко, что она чувствует себя жалкой и раздавленной, и все же в ее обычно мягких зеленых глазах явно была жесткая искорка, становившаяся все заметнее, по цвету напоминая уже начинку мятных лепешечек.
— И пяти минут не прошло, как ты стояла, мечтательно смотрела вокруг и говорила: «Навсегда». Это ты помнишь? Обещала забыть всех ради Джека, хранить себя только для него и прочая, и прочая. Ты, когда говорила все это, и в самом деле собиралась так поступать?
— В тот момент собиралась.
— В тот момент! — взорвалась Джози. — Это было не год назад. И не полгода. Даже не неделю назад, Марта. Прошло всего… — Джози подсчитала, загибая пальцы, — прошло всего около шести часов!
— Знаю. — Марта говорила тихо и решительно. — Ситуация изменилась.
— Она не могла измениться так быстро!
— Могла.
— Нет, не могла.
— Сколько времени потребовалось Дэмиену, чтобы бросить тебя?
— Марта, это удар ниже пояса! Это две совершенно разные ситуации. Мы прожили с ним пять лет, не пять минут. А ты еще даже не разрезала свадебный торт!
— Ну что же, можно будет получить деньги обратно, — мрачно пошутила Марта.
— Ведь ты должна сохранить кусок этого торта до первых крестин.
— У тебя довольно много оптимизма, учитывая случившееся.
— Думаю, уместно будет заметить, что так поступают только самовлюбленные самодурки, стремящиеся самоутвердиться за счет других.
В углу комнаты, как раз под автоматом, выдававшим прокладки «тампакс», и сушилкой для рук, было бархатное сиденье, и Марта тяжело опустилась на него, резким движением прикрыв колени шлейфом.
— Он мне не подходит.
— Кто, Джек?
Марта посмотрела на нее долгим взглядом:
— Нет, Брэд Питт.
— А не Глен? — спросила Джози. — Марта, давай говорить разумно.
— Конечно, Джек. Я считаю, что он мне не подходит.
— Не очень удачное время ты выбрала, чтобы сказать это, Марта. Если бы ты хотя бы вчера пришла к такому заключению!
— Ты же сама говорила, что он как шарпей.
— Ну да.
— И ведь это ты говорила, что он слишком стар для меня.
— И это правда.
— Так в чем же дело?
— А ты говорила мне, что любишь его. Ты сказала ему, что любишь его. Ты стояла в церкви, где собралась половина Сицилии, и говорила, что любишь его!
— Ну и что? — не сдавалась Марта.
Джози захотелось опять засунуть руки под холодную воду — или засунуть под нее голову Марты. Что-нибудь из двух.
— Но сейчас уже слишком поздно.
— Нет.
— Марта. — Джози старалась, чтобы ее голос звучал как можно убедительнее. Эти интонации она применяла, когда убеждала в чем-то своих самых трудных учеников. — Джек может выглядеть как нечто, выращенное в лаборатории. И может быть таким же старым, как само время. Он может быть самым подлым негодяем. Он может быть всем этим и даже больше того. Наверное, он — не тот человек, которого я хотела бы видеть рядом с тобой. Но это ты его выбрала, и он этого не заслужил. Кем бы и чем бы он ни был, что бы он ни сделал — он этого не заслужил.
— Ничего он не сделал. Дело во мне.
— Ему от этого не легче.
— Ничем не могу помочь, — сказала Марта с вызовом.
— Можешь, Марта. Ты единственная, кто может все это прекратить, прекратить прямо сейчас.
Лицо Марты печально вытянулось.
— Твой муж сейчас внизу, он ждет тебя. Ждал, пока вы с его шафером резвились здесь. Он танцевал с крохотной старушкой с Сицилии, у которой голубые волосы и лицо сморщенное, как смятый бумажный пакет, а он был сверхвнимателен и любезен с ней.
— Не могу же я оставаться с ним только поэтому.
— Он ничего не сделал, что могло тебя обидеть. Ты сама говорила, что он тебя обожает, что он очень заботлив. Это ведь что-то да значит?
— Ты ничего не сделала, что могло обидеть Дэмиена, а он все-таки ушел от тебя.
Голос разума был разбит полным отсутствием логики. Все это и мистера Спока привело бы к умопомешательству, и самое главное, Джози это ничего не дало.
— А как в этот мелодраматический шик вписывается Глен?
— Я люблю его.
— Он чувствует то же, что и ты?
— Да. Он всегда меня любил.
— Ты слишком доверяешь этому парню, который сбежал от тебя потому, что был не в состоянии справиться с ответственностью за свой поступок, сбежал именно тогда, когда он больше всего был тебе нужен.
Было заметно, как Марта вздрогнула.
— Это было много лет назад.
— И ты его не видела все эти годы, — напомнила ей Джози, приходя в ярость. — Почему ты думаешь, что, когда оркестр закончит играть и потушат свет, его опять не потянет куда-то за моря и долы? Он что, останется здесь с тобой и будет помогать расхлебывать всю эту кашу? Ты уверена, что в этот раз он останется с тобой?
— Надеюсь, он останется.
— «Надеюсь» и «уверена» — разные вещи.
— Я уверена, что в этот раз он останется со мной.
— А тебя не удивляет, что еще час тому назад он просил меня провести с ним эти выходные?
— Он считал, что я для него потеряна.
— Да, как главный шафер на этой свадьбе он должен был думать именно так.
— Мы не можем жить друг без друга.
