– Марин, не кричи, пожалуйста. Ничего я с ней не делал.
Маринка сверкнула глазами, но замолчала. Фрунзик подозрительно уставился на Долгова, сведя белые брови на переносице.
– Она нас пасет с самой Москвы, – объяснил Максим, брезгливо застегивая на пленной пальто, чтобы прикрыть срам.
– Зачем? – тупо спросил Егоров.
– Вот мы сейчас и попробуем это выяснить… – хищно прошептал Долгов, заглядывая в безучастное лицо девки. Луч фонарика отбросил на стенку две жуткие тени.
– Тихо, тихо, – вмешался наконец Фрунзик, потеребив себя за отвисшую мочку уха. – Ты не кипятись, а расскажи толком, что случилось. Ты ее знаешь?
– Знаю. – Максим уселся на краешек парты. – Два года назад, во время штурма ресторана в «Национале», я ее из-под пуль вытащил. Вон, на груди шрам, сам глянь, если не веришь.
– И что-о?… – непонимающе протянул Герасимов.
– А то, что она – эллинес.
Связанная девушка еле заметно вздрогнула.
– Ого-гошеньки-го-го! – воскликнул Егоров.
– Ив поезде ночью тоже она увивалась возле нас, – добавил Максим. – Мы были под прицелом, начиная с самого отъезда из столицы. Вот полюбуйтесь.
Он вывалил на стол содержимое кармана. Сотовый телефон, складной нож, два паспорта, несколько мятых купюр, зубная щетка, КПК и металлический предмет странной формы, похожий на небольшую овальную шкатулку.
– Это все было при ней?
– Именно. Прям-таки – набор юного шпиона, не находишь?
– Давайте на КПК глянем – там скорее всего есть какая-нибудь инфа.
– И адресную книгу на мобиле проверить надо!
– Точно.
После включения мини-компьютера на нем появилась надпись, что загрузка операционки невозможна по причине ее отсутствия. Система была снесена под корень вместе с информацией на флэш-карте. Мобильник оказался также девственно чист, будто его только что подключили и не успели сделать ни одного звонка.
Максим резко развернулся:
– Не могу поверить! Неужели ты успела все стереть, пока сидела за памятником? Ну и ну…
Фрунзик тем временем взял в руки металлический предмет, напоминающий шкатулку. Повертел его и осторожно положил обратно.
– А вот это уже интересно, – произнес Герасимов таким голосом, что все как по команде уставились на него. Лишь Некрасик продолжал как ни в чем не бывало посапывать на своей лежанке.
– Что это? – спросил Максим, осматривая «шкатулку».
– Положи на место, – вкрадчиво сказал Фрунзик. – Это портативная противопехотная вакуумно-пневматическая мина ППВПМ-13 с механизмом замедленного действия. И как она только через таможни такую дрянь протаскивала…
Долгов аккуратно положил опасный предмет на парту и инстинктивно вытер ладонь о штаны.
– Да ладно, – усмехнулся Герасимов, – не ссы! Видишь этот желобок возле верхней кромки? Там пусковой механизм должен быть, а его нет. Она выкинула его.
– А ты откуда все это знаешь? – подозрительно спросил Максим, отводя взгляд от мины.
– Я с военными иногда в Москве общался… – уклончиво ответил Фрунзик. – Не спрашивай. Это останется моей гомосексуальной тайной.
– И что же с ней теперь делать? – задумчиво проговорил Егоров.
– Что за задание было у тебя? – рявкнул Максим, подходя к девке. – С каких пор ты нас пасешь? Зачем?
Она молча смотрела в одну точку.
– Не ответит она тебе ничего, Мюллер-недоучка, – негромко сказал Фрунзик, неуловимо меняясь в лице. – Это же не человек. Это – эллинес. Такие ребята тебе ничего не скажут, хоть ты иголки им под ногти вгоняй. Фанатики. Приверженцы своих кретинских принципов. Они убеждены в спасении человечества богами… Зато я скажу. – Герасимов наклонился к уху пленницы и прошептал, но так, чтобы все слышали: – Ты ведь пасешь Макса с того самого дня, как исчез огонь, правда? Не ошибаюсь?
Девка не пошевелилась, лишь зрачки ее дрогнули.
– Он ведь был твой клиент, правда? И вас таких много. Зомбированных шпиков-недоучек, закрепленных за потенциально опасными людьми. За учеными, политиками, олигархами, военными… За бывшими консультантами… За теми, кто может раскрыть истинную сущность богов. Максим ведь был консультантом.
– Да-да, – пробормотал Долгов. – Усредненный человек, я помню.
Девка молчала.
Герасимов диковато усмехнулся и прошипел ей в самое ухо:
– Что, мы слишком близко подобрались к разгадке? А? Максим стоял в тусклом луче фонарика, брошенного на столе, и смотрел на них. Он не мог решить, чей взгляд в данный момент страшней – девчонки-эллинес или Фрунзика.
– Вы не понимаете, что творите, – тихо произнесла пленница спустя минуту. – Вы рушите мир.
Это были ее первые и последние слова за ту длинную ночь.
Глава четвертая
Над головой полковника висел герб Российской Федерации, искусно вырезанный из дерева, трижды отлакированный и бережно прикрепленный к геральдическому щиту, обитому пурпурным сукном. Каждое перышко орла отличалось от соседнего, скипетр и держава были выполнены в мельчайших деталях, обе маленькие и большая короны могли считаться отдельными произведениями искусства. Это, несомненно, была работа мастера. Работа зека, имеющего не одну ходку.
Рядом была небрежно прилеплена распечатанная на лазернике эмблема Северного Кольца – золотистый овал, опоясывающий верхнюю часть Земли, словно лавровый венок, водруженный на голову очередного цезаря. Армия никогда не одобряла решения верховных властей о вступлении в организацию, где у руля стояли самодуры – выходцы из бывшего Совбеза ООН.
Побарабанив пальцами по столу, полковник снова надел очки и перечитал рапорт комвзвода Москвичева о вылазке на территорию дружественного Казахстана.
– Маразм, – изрек он, откладывая бумагу.
Уже около года делать рядом с границей суверенного Казахстана было абсолютно нечего. Формально он, конечно, не входил в состав Кольца и служил буфером между Китаем и Западной Сибирью, но амортизация была настолько велика, что давления узкоглазых здесь практически не чувствовалось.
Зачем вообще нужна их воинская часть, командир отдельной разведроты полковник Николай Пимкин не понимал. Достаточно было погранцов и бригады ПВО, дислоцирующихся чуть южнее.
Раздался стук в дверь.
– Войдите.
В кабинет втиснулся прапорщик Машукшин. Неплохой в общем-то военный, но слишком склонный к скрупулезному анализу и статистическим подсчетам всего вокруг, он был слегка неудобен Пимкину. Хотя терпим.
– Товарищ полковник, прибыла телега с провиантом из Омска, – доложил Машукшин. – Хлеб, сойка, картошка, мука, чай…
