— Может быть… пожалуй, ты прав.
— Но тогда ещё полтинник, дешевле он пиджак не отдает.
— Ладно… вот, держи.
Пиджак из колючей стеклянной ткани, увесистый от нашивок… Женя держит его в руках и до сих пор не может поверить… всё решилось в течение получаса, странно, странно… надо позвонить обрадовать Билли. Сказать, что это была все-таки его поездка… можно так сказать: «По плану Великого Архитектора я влюбился и стал орудием твоей судьбы… стою тут посреди Горсада и держу в руках твой тридцать третий градус…» Может, денег добавит. Между прочим. Кстати, можно и приукрасить, типа: всё было не так просто, сочинить детектив… да, надо подготовиться к звонку. Билли с Роберто наверняка сейчас в Японии, и Жене это влетит в копеечку, так что пусть перезванивают… А Щукинск придется отложить. Если Буряк вышел в люди, скоро ему начнут докладывать, как они разыскивали его по всей Одессе. Надо оформлять покупку и уматывать побыстрее… Просто не стоило врать, сказал бы как есть — мол, приезжал с приятелем, он коллекционер, заодно хотел посмотреть эти штуковины, совсем мозги в тот момент отключились… к Раисе надо заскочить с подарком, рассказать, как всё вышло, а то неудобно… пускай хоть она ему скажет про утонувшего брата и про лодку, на фиг ему эта лодка? Хотя продаст. Да. Отвезти всё это Биллу… Подать на развод… Надо отправить Тане тысяч пять… или семь? Ну потеряет он долларов двести на переводе, это ерунда. И приложить письмо с адресом и телефоном, хотя зачем? Нет, просто объяснить, что до него не доходили их письма и что он приедет, как только сможет… да. Сначала надо разобраться со своими проблемами… а в Щукинске за пять тысяч баксов Танину проблему наверняка можно решить, черт! Вот же дыра, даже позвонить некуда…
В чем дело? Его трясут за локоть… а, ну конечно. Он держит пиджак за плечики, как будто напоказ…
— Нет, бабуль, не продаю. Сам купил.
Щукинск
Закатное небо над Щукинском — просто балдеж… Желтое, серое, розовое, голубое… даже зеленое… все цвета радуги, но в радуге они идут по порядку, а эти широченные разноцветные полосы беспорядочно распластались над Щукинском, они то наслаиваются, то перечеркивают друг друга, образуя совсем уже невероятные оттенки, такого неба Таня ещё в жизни не видела, прямо глаз не оторвать… и всё это чуть шевелится, живое небо… ну да, эти полосы ведь состоят из облаков…
— …И ты понимаешь, Тань, я даже слышу её голос, мне кажется, она со мной разговаривает… и она мне снится каждую ночь, такая красивая девочка! У меня срок — всего три недели, а я точно знаю, что это девочка, хотя никак ещё нельзя определить, но я уверена на все сто процентов… Может быть, посидим на скамейке? Не хочешь покурить?
— Посидим? Ну если хочешь, я же теперь не курю.
— А, ну да…
— Ну давай дойдем до конца набережной, а там посидим, ладно?
Слушать уже невозможно, Леночка явно зациклилась, повторяет одно и то же… но и не затыкать же её, у человека проблемы. Хотя и Сережу можно понять… собирался поступить в аспирантуру и заниматься наукой, все эти опыты проделывал. А теперь должен остаться в Щукинске, чтобы работать и кормить жену с ребенком… а Леночка сразу забила на науку, у неё теперь материнский инстинкт, вот же странно… что беременность так влияет на женщин, хотя не на всех, делают же аборты сплошь и рядом… а что она ей может посоветовать? Хотя Леночке не нужны никакие советы, просто хочет выговориться… И ведь три дня молчала, как партизан, а теперь прорвало… уже три дня как они с Глебом приехали из Москвы, а эти явно в ссоре, Сережа ночует на стоянке, Леночка ходит с мокрыми глазами, в доме дикая напряженность… слава богу, хоть эта гадость не достает, тьфу-тьфу-тьфу, неужели и правда исчезла? Глеб старался как-то смягчить ситуацию, устроил чайную церемонию, китайские сказки рассказывал, но не вышло… ещё бы, когда такие дела. Или делай аборт, или разводимся…
— …Так что я решила уехать к маме, не могу больше… а иначе у меня будет выкидыш, я чувствую…
— Ммда-а…
— Ничего, я в деревне выросла, и ничего… а университет как-нибудь закончу, подумаешь, один год остался. Значит, он меня не любит, я так думаю…
Ага, кто бы уже говорил о любви, не любит он… после всех этих свингерских дел… да уж, беременные точно «того».
— Ну просто у него свои планы на жизнь, наверное…
— А зачем тогда было заводить семью?!
— Ну, а если ты поедешь пока к маме… а он будет жить в Москве и дальше учиться? Поживете пару лет отдельно, будете встречаться… я просто не понимаю, зачем обязательно разводиться?
— А потому что он во мне разочаровался! Он думал, что я собираюсь делать карьеру и всё такое… а выходит, я обычная клуша. Тупая деревенщина, и думаю не головой, а совсем другим местом… А детей надо заводить лет через десять, когда будет нормальная работа и квартира в Москве, незачем плодить нищету. Я говорю: это же твой ребенок, как ты можешь? А он считает, что это ещё не ребенок, а оплодотворенная яйцеклетка, и я устраиваю истерику на голом месте… Я, говорит, понимаю, что у беременных свои причуды, ну так возьми себя в руки, ты же не сумасшедшая, а если сумасшедшая, то извини.
— А как это вообще получилось… вы же предохраняетесь, ты говорила?
— Понятия не имею, ну да, пью таблетки… может быть, они были старые. Хотя, нет, понимаешь, если бы я просто подзалетела, но тут другое. Я ведь уже делала один аборт, и нормально… вакуумный мини-аборт, пришла, сделала, и забыла, и совершенно не парилась по этому поводу… Поэтому мне и обидно… я пытаюсь объяснить, что я чувствую, а он не хочет слушать, только злится и всё…
— Только не плачь, ну всё, всё… успокойся, не надо плакать, тебе нельзя нервничать.
— Да… может, и правда я ненормальная… но я уже так её люблю, я как будто слышу её голос, я тебе говорила, да?
— Говорила. Ну вот и успокойся, родишь себе ребеночка…
— А он считает, что это просто кусок мяса и от него нужно избавиться… Ты знаешь, может, я и наседка, как он говорит… но он мне тоже становится противен, даже чисто физически… противно смотреть, как он ест, как смотрит… а ещё ходит с таким обиженным видом, ультиматумы выставляет… да пошел он! Просто всё так неожиданно рушится, я ещё не привыкла… но лучше сразу…
— Ну, Лена, ну не плачь… ну или плачь, я не знаю, если тебе так легче. Ну, может быть, он ещё одумается, приедет к тебе, вы помиритесь…
— Нет… я чувствую, что нет… а я и не хочу, это так странно… я тоже уже… разочаровалась… Ты не обращай внимания, что я плачу, это я просто….
— Как я могу не обращать? Пойдем домой, а то совсем уже стемнело… тебе не холодно? Пойдем…
.............
Глеб заснул и даже немного похрапывает, раньше Таня не слышала, чтоб храпел… простудился, наверное… пока колол дрова в одной футболке. А ей не спится, похоже, придется выпить снотворное, но неохота идти на кухню… Обрадовалась, называется… неужели оно снова появилось? Ужас. Или сквозняк? Но вроде и ветра особого сегодня не было… самое неприятное, что Глеб не видел, как именно это произошло, и, как долго продолжалось, тоже не понял. Они с Леночкой ушли, а он прилег отдохнуть, задремал и вдруг услышал шум в гостиной… а если крепко уснул, мог и не сразу расслышать… и всё уже валялось на полу, и цветок, и разбитая ваза… ну да, форточка была открыта, ну допустим, порывом ветра могло скинуть цветочный горшок с подоконника, а ваза?! Ваза-то стояла на шкафу, а шкаф — в углу комнаты… с него даже пыль не сдувает, вот как могло сбросить вазу?! Это какой же силы должен быть ветер, просто ураган… Нет. Думать об этом — бессмысленное занятие, а не думать не получается…
