Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
— Скандал? — Он понимающе улыбнулся. Но в моей душе возникло подозрение, что огневик героем быть не намерен. Побережется.
— Да. — Сидя напротив него, я понуро опустила голову и посмотрела на собственные сплетенные пальцы, проговаривая про себя: «Только бы согласился, только бы согласился!» — План зреет давно, в последние месяцы ей удавалось избегать ошибок, но сейчас…
— Она обязана присутствовать на празднике, — понял Ганс.
И я кивнула, сообщая почти правду:
— Ния давно не маленькая глупышка. Она все прекрасно понимает и готова отказаться от наследства, но это ее последний бал…
Старательно разыграла свой самый горький вздох. Хотя к чему спектакль, счет шел на минуты, и если огневик сейчас не проникнется, я не знаю, на что решусь!
А дворецкий с каменным выражением лица поднялся из-за стола, отложил салфетку и спросил:
— И все это вы мне рассказываете, чтобы…
Отвечать пришлось, глядя прямо в черные глаза мага:
— Чтобы вы помогли девушке в затруднительной ситуации.
— То есть подставился под удары ее прелестнейших родственничков, — констатировал он невесело.
— Не дали уничтожить ее в глазах общества, — парировала я возмущенно.
Огневик смотрел на меня пристально, и возникшее молчание становилось тягостным, а время тягучим.
— И все-таки мне не нравится ваш взгляд, — задумчиво произнес Ганс, — вы недоговариваете. Это дает повод думать, что ваша просьба скрывает куда более хитрый и коварный план, я бы даже сказал, рискованный…
И вот тут я допустила глупость, и вместо того, чтобы отшутиться, раздраженно спросила:
— Неужели генерал аркадской флотилии забыл, с каким предвкушением он тайно пробирался в тыл врага, чтобы, просчитав ходы противника, исподтишка нанести сокрушительные удары?
— А вот и ваш коронный взгляд, — ухмыльнулся этот… джентльмен. — Ирэн, сожалею, но я вынужден отказаться от роли героя. Уж если вампир не пожелал вступиться…
Он указал на еще один мой прокол. Действительно, что ж это за проблемы у простой и благородной девушки, если даже серокожий помочь отказался? И я могла бы найти достойный ответ, но Ганс уже развернулся, чтобы уйти, поэтому я использовала бесчестный ход.
— Или вы помогаете мне, или я сдам вас Эвении.
Огневик застыл как громом пораженный, окаменел не только лицом, но и телом. Но времени на сомнения и угрызения совести уже не было, а потому добавила сухим тоном:
— На размышления у вас десять минут.
Удаляясь из гостиной, я чувствовала его тяжелый прожигающий взгляд и молилась Всевышнему, чтобы Его Величество Дворецкий сейчас с трудом решался на авантюру, а не на мое убийство.
* * *
Сидя в карете рядом с девятым, я не наслаждалась видами освещенного сада и медленно падающим снегом, не поправляла без устали прическу и перчатки, а, кусая губы, дрожала и ждала. А вместе со мной ждали кучер, Дейр и четверка впряженных лошадей. Последние, к слову, нетерпеливо переступали с ноги на ногу, стучали копытами, громко фыркали, радуясь предстоящей поездке.
Хоть кому-то хорошо, отстраненно думала я и все больше дрожала. Меня пугал предстоящий разговор с Эвенией и дальнейшее сосуществование рядом с Гансом. Он не пришел. Ни через десять минут, ни через двадцать. И мне настолько страшно встретиться с металлисткой, что вот уже третий раз подряд я не даю разрешения выехать из двора, с глупой наивностью полагая, что огневик к нам все-таки присоединится.
Надеялась, ругала себя за самоуверенность и сцену в гостиной и все равно надеялась.
— Итак, — Дейр взял мою ладошку в свои руки и решительно нарушил напряженное молчание: — Ирэна, что вы уже натворили?
— Ничего…
— Неправда, я же вижу; на вас лица нет. Вы волнуетесь и, вопреки здравому смыслу, заставляете нас ждать.
— Извините…
— Ничего не имею против отсрочки нашего явления на бал, — тут же заверил он меня. — Будь моя воля, вовсе не поехал бы, но… — тихий хмык и шепот: — Сейчас речь не об этом. Так что вы сделали?
Признаться, не признаться? Признаться, но не во всем? Мне бы попросить у него защиты и от гнева металлистки, и огневика, но, боюсь, девятый меня неправильно поймет. Придется рассказать все детали дела, а это время. И все же…
Я тяжело вздохнула, зажмурилась и сказала:
— Припугнула Ганса, что рассекречу его личность, если не поможет.
И тишина вокруг нас наполнилась зубным скрежетом. Дейр зло выдохнул, еще раз и еще, а затем прошипел несдержанно:
— Вы в своем уме? Он подобного не прощает…
— Я догадывалась! Но выбора не было. — Устало откинулась на сиденье и закрыла глаза. Мне было до обидного горько, не за себя, а за Эви. На бал она в любом случае придет, но кто за рыжую леди заступится?
— А вампир или другие претенденты? — рассерженно спросил правообладатель, крепче сжимая мою кисть.
И я вскинулась, смахнув рукой набежавшие слезы, резко повернулась к нему:
— Дейр, вампир был предлогом. А Ганс единственно верным решением! — Вздохнула, признаваясь: — Я попросила его открыто, он отказал, я пригрозила, а он…
Дверца кареты протяжно скрипнула от рывка, с которым ее открыли, и в теплое пространство салона ввалился злющий огневик со злобно сверкающим взглядом.
— Поехали! — Рухнув на противоположное сиденье, он воззрился на меня с такой яростью, что я в поисках защиты прильнула к профессору. — Надеюсь, мои пригласительные у вас?
— У Нии. — Специально передала, чтобы он не разозлился на собственное кодовое имя.
— Прекрасно, — прорычал он. — Но учтите, Ирэна, если этот проклятый праздник пройдет без эксцессов и западни, вы станете моей пожизненной должницей!
И вдруг страх мой отступил, паника растворилась в лучах радости и облегчения. Ганс здесь, в карете, мы едем… все хорошо! Эви будет под присмотром и защитой, я сдержу обещание несмотря ни на что! На мою счастливую открытую улыбку мужчины посмотрели хмуро с предчувствием беды, а я, стирая горячие слезы со щек, прошептала:
— Ганс, вначале живым останьтесь. Вампир отказался не просто так… — И, шевельнув пальцами, воздушным потоком передала кучеру приказ свернуть на набережную.
Маленькие уютные домики простых горожан здесь перемежались с величественными усадьбами магов и их потомков, но для всех них едиными были правила оформления. Серый камень в отделке стен, вязь клиновидных узоров в декоре, который стелется исключительно над овальными окнами и под зелеными полукругами крыши, портальные стрельчатые двери и ровно двенадцать белых ступенек, ведущих на порог каждого белого дома. Перед входом два кованых фонарика, а над узкой лужайкой один, по-видимому, чтобы не перекрывать свечением вид на полноводную реку.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
