Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
– Вы правда серьезно, полковник? Ваша организация на коне как раз благодаря тому, что ОК не хочет мыслить здраво. Вы хотите, чтобы забастовка закончилась? Вспомните, это ведь вы или ваши исламские хозяева ее начали.
– Ваша организация, ваши хозяева. Завтра мы позаботимся, чтобы вы официально принесли присягу послушания.
Зазвонил телефон. Редзван снял трубку. Челюсть у него отвисла, глаза расширились. С потрясенным видом он протянул трубку полковнику.
– Алло, – сказал полковник. И у него тоже лицо вытянулось. – Аллах та’ала, – вознес он молитву. – Да. Да, согласен. – Повесив трубку, он с трагичным видом посмотрел на Бева. – На Тунгку Ник Хассана совершено покушение, – объявил он.
– Тунгку…
– Малаец. Из Брунея. Глава Панисламской комиссии в Хеймаркете. Там толпы бастующих рабочих, которым нечем больше заняться, как атаковать здания, над которыми флаг со звездой и полумесяцем. Полагаю, это было неизбежно. Просто я не думал, что начнется так скоро. Скажите что-нибудь в редакционной про позорный расизм и невежество и, конечно, про атеизм, который стал ассоциироваться с…
– Погодите, – вмешался Бев. – Как он был убит?
– Его ударили по голове куском свинцовой трубы. Тунгку храбро бросился в толпу, стараясь ее образумить. Он – красноречивый человек, его английский всегда был исключительно убедителен. Упомяните его превосходные личные качества… – Ноздри полковника раздувались.
– Вы ведь какую-то особую угрозу унюхали, так? – спросил Бев. – Британия теперь уязвима перед ответным наступлением, карательными действиями. Вооруженные силы бастуют, НАТО будет колебаться, страны блока станут беспокоиться о собственных поставках нефти. Арабы придут?
– Арабы и так здесь, мистер Джонс. – Взгляд полковника спроецировал что-то страшное на карту Большого Лондона на стене. – Ответный удар, мистер Джонс. По-вашему, священная война окончилась в Средние века?
– Послушайте, полковник, сэр. Чего, собственно, вы добиваетесь? Свободной Англии или исламизированной Англии? Мне нужно знать. Вы назначили меня своим временным представителем.
– Единственный выход для Британии из ее нынешних бед, мистер Джонс, – это возврат к ответственности, лояльности, религии. Возврат к Богу. И кто явит нам теперь Бога? Христиане? Христианство ликвидировано Вторым Ватиканским собором. Евреи? Они поклоняются дурацкому племенному божку. Я медленно шел к исламу, мистер Джонс. Я двадцать лет был военным советником в войсках Его величества в Саудовской Аравии. И все это время придерживался, каково было мое право, пресвитерианства моего отца. Потом я понял, что ислам вобрал в себя все и одновременно остался простым, острым и сверкающим, как меч. Я не помышляю об исламской революции в Англии, скорее о медленном обращении, которому будет способствовать проникновение к нам ислама, – в виде исламского капитала и нравственного влияния. Медленно, медленно. Пиво рабочих становится все слабее, поскольку многими пивоварнями через подставных лиц владеют арабы. Нельзя вводить сухой закон внезапно, как это было с глупым актом Вольстеда в Америке. Свинина стремительно дорожает, а потому постепенно исчезает с рынка. Но иногда североафриканская кровь – она у меня от дорогой покойной матушки – вскипает и требует быстрых действий, тогда как шотландская часть меня призывает к осторожности, festina lente. Поговорим еще об этом завтра. Но сейчас я страшусь занесенного меча. – В глазах у него вспыхивали и танцевали искорки. Он перевел взгляд с Бева на Редзвана. – Пораженный город ждет, – возвестил он. – Идем.
Оставшись один, поскольку две девушки поспешили урвать часок сна на походных койках где-то в недрах «Аль-Дорчестера», Бев откинулся на спинку стула и зевнул. Заложив руки за голову, он постарался придумать начало редакционной статьи. Тут в дверь постучали. Дверь открылась, и вошел худощавый араб: костюм приглушенно-серого цвета с Савил-роу[31], золотые наручные часы и запонки, ботинки от Гуччи.
– Мистер Джонс? – спросил он на отменном английском высшего света.
– Думаю, я не имел удовольствия…
Араб грациозно опустился на жесткий стул.
– Меня зовут Абдул Хадир, – начал он. – Личный секретарь Его высочества. Какого высочества, хотите вы знать? Ответ – Его высочества шейха Ямалуддина Шафара ибн Аль-Мархума Аль-хаджи Юсуф Али Саиффудинна. Ранее вы имели честь пить с ним чай, или так он мне сообщил. Вопрос, который я хочу задать сейчас, вот в чем: у нее есть паспорт?
Бев вздрогнул:
– У кого? Почему? О ком вы говорите? О боже! Я совершенно про нее забыл! Где она сейчас?
– Спит. Счастливо, я думаю. Должен добавить, одна. Она смотрела телепрограммы. Забастовка началась лишь спустя какое-то время после окончания особой программы, посмотреть которую она изъявила желание. Она много ела. Думаю, могу сказать, она спит счастливая. Его высочество завтра уезжает… А, вижу, что завтра перешло в сегодня. Поскольку она войдет в свиту Его высочества, возможно, паспорт не потребуется. Тем не менее Его высочество одержим демократической заботой о соблюдении правил.
– Вы хотите сказать… – начал Бев. – Я просто не… Думаю, я не… Нет, у нее нет паспорта. У нее никогда не было паспорта. Объясните, пожалуйста, – попросил он.
– Сначала я должен объяснить про Его высочество. В настоящий момент он является президентом ИНС. Это переходящий пост, как вам прекрасно известно.
Мозг Бева отказал:
– ИНС?
– Исламский Нефтяной Союз. Разумеется, на арабском аббревиатура выглядит иначе. Как вам известно, территории Его высочества охватывают…
– Избавьте меня. Жаркие территории с нефтью и Аллахом. Муэдзины и паранджи. Незачем рассказывать мне, где в точности он сидит в своем переходящем кресле и смотрит, как фонтаном бьет кровь земли. Давайте скажем, где-то в исламе.
– «Где-то в исламе» прекрасно подходит. Разумеется, кресло не переходит в буквальном смысле.
– И что Его высочеству требуется от моей дочери? Видит бог, она мало что может дать.
– Конкубинаж на испытательный срок. Затем брак. Его высочество уже имеет четырех жен, коих число представляет установленную законом квоту. Поэтому конкубинаж на испытательный срок, то есть до тех пор, пока не будет устроена брачная вакансия. Вы возражаете против термина?
– А что об этом говорит Бесси?
– У Бесси нет возражений. Она не знает этого слова. И вообще у Бесси нет выбора, кроме повиновения отцу. Могу сказать, она уже очень высокого мнения о Его… э… высочестве. Насколько она дала нам понять, она никогда не встречала такой… э… одаренности… щедрости. Ей еще предстоит увидеть его библиотеку видеозаписей в Гадане. Западные телепрограммы очень популярны в гинекее Его высочества. Его высочество много путешествует по всему исламскому миру. И по миру неверных. Вкусы у него просвещенные. Но большую часть времени он проводит в исламе. Он часто наносит визиты в Лондон.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
