– Я не причиню тебе вреда, – мягко произнес высокий самурай. – Нам нужно поговорить. Это важно.
Сенкевич замычал невнятно.
– Если я уберу руку, не станешь кричать?
Он помотал головой. Память Тосицунэ уже подсказала: с этим человеком лучше пойти на мирные переговоры, иначе прольется много крови. И скорее всего, первая будет его, Сенкевича. Еще интуиция вопила: с ночным гостем не справятся даже демоны! Он уселся на кровати по-японски, поклонился:
– Доброй ночи, Мусаси-сэнсэй.
– Узнал, – самодовольно ухмыльнулся великий мечник.
– Вас знает вся Япония, – дипломатично заметил Сенкевич.
– А так?..
Лицо Миямото вдруг подернулось дымкой, расплылось, потом изменилось – теперь на Сенкевича смотрел господин Камацу, президент Корпорации из 2300 года.
– Как это?.. – оторопел Сенкевич. – Вы демон, Мусаси-сэнсэй?
Он включил потустороннее зрение, увидел испуганно жавшихся по углам духов, Мадара, с ехидной физиономией следившего за диалогом. Но Миямото не превратился в монстра, сохраняя человеческое обличье. Только вот оно было каким-то нестабильным – в мечнике как будто жило множество личин, которые стремительно сменяли друг друга.
– Нет, я не демон, – рассмеялся высокий седовласый старик с длинной белой бородой. – Но и не совсем человек. Вернее, человек… Но необычный.
– Это я уж заметил.
– Узнаешь?
В статном старике действительно было что-то знакомое, виденное то ли на картинках в книгах, то ли в кино…
– Царь Соломон. Моя первая ипостась, – пояснил Мусаси. – А теперь?
Остроносое хитрое лицо, высокий лоб, белоснежный парик, роскошный камзол с широкими обшлагами. Только глаза те же, черные, пронзительные.
– Граф Сен-Жермен, – остроносый с ироничным видом поклонился. – Умер в возрасте восьмидесяти одного года. – Или вот, хорошее было обличье…
Человек в парике исчез, на его месте появился худой мужчина с крупным еврейским носом, в очках. Встрепанные, жесткие седые волосы стояли дыбом.
– Вольф Мессинг, советский эстрадный артист. Хотя на самом деле был мощнейшим экстрасенсом и гипнотизером.
У Сенкевича закружилась голова от этих стремительных перевоплощений. Словно угадав его мысли, Мусаси вернулся к привычному облику и молча уставился на собеседника.
– Кто вы? – спросил Сенкевич.
– Смотря что брать за точку отсчета, – улыбнулся Миямото. – Если хочешь знать, кем я был рожден, – то царь Соломон. Если же считать каждую прожитую мною жизнь, то я – все те, кого ты видел, и еще многие другие. Все они – я, а я – они.
Объяснение было странным. Откровенно говоря, мутноватым. Сенкевич ничего не понял.
– Я спросил, что вы за сущность. Ведь не человек?
– Человек, – не согласился Мусаси. – Но опять же, смотря что считать признаками человека. Биологически я самый обычный гомо сапиенс.
Сенкевич не успел заметить, когда мечник перешел на русский язык двадцать первого века.
– Но мои интеллектуальные возможности гораздо выше, чем у любого другого жителя Земли. Это объективно. К тому же я обладаю уникальными знаниями и умениями. Так что с этой точки зрения я не совсем человек.
Мусаси задумался. Сенкевич предпочел больше не влезать с вопросами, понимая, что мечнику почему-то необходимо рассказать о себе. Немного помолчав, Миямото продолжил рассказ:
– Мне всегда хотелось узнать секрет вечной жизни. Век человека на Земле удивительно короток – в масштабах Вселенной он сравним с мимолетным дуновением ветерка. Будучи царем, я думал, сколько еще мог бы сделать для своего народа, не ограничивай меня время. Я много читал, выискивал старинные манускрипты, беседовал с мудрецами, но нигде не мог отыскать ответа на мучившую меня загадку. Тогда, отчаявшись получить нужные знания от людей, я обратился к другим сущностям…
Мусаси снова оборвал речь. По его тяжелому молчанию Сенкевич понял: собеседник имеет в виду вовсе не богов.
– Меня это нисколько не шокирует, – заметил он. – Я и сам…
– Именно, – кивнул Миямото. – В этом и проблема. Ты обратился к силам, о которых ничего не знаешь. Используешь слишком опасные техники, не задумываясь о последствиях.
– Мне терять нечего.
– Думаешь, я беспокоюсь о тебе? – рассмеялся мечник. – Мы ведь только что говорили о ничтожности человеческой жизни по сравнению с бесконечностью Вселенной. Но случается, что всего один человек ставит под угрозу существование целого мироздания.
Сенкевич поморщился, выражая недоверие.
– Понимаю, ты не можешь этого представить. Я попытаюсь объяснить. Как считаешь, Вадим… да, я знаю о тебе все, в том числе и твою истинную личность. Как считаешь, Вадим, что за документ оказался у тебя в руках? Я имею в виду записки Брюса.
– Описание техники путешествий во времени. Расчеты для открытия пространственно-временного портала.
Миямото вздохнул, возвел глаза к потолку, призывая себя к терпению, словно общался с неразумным ребенком.
– Путешествия во времени невозможны, Вадим. В том виде, в котором их описывают фантасты. И портал ты открыл не пространственно-временной. Это окно в параллельный мир.
Сенкевич почесал в затылке. Были у него такие догадки…
– Неужели тебя не насторожило, что реальность, в которую ты попадаешь, отличается от описанной, скажем, в учебниках истории? Например, демоны и ведьмы Равенсбурга, разве так ты представлял себе Средневековье? Или духи, свободно разгуливающие по Японии, – это кажется тебе нормальным?
Сенкевич пожал плечами.
– Думал, конечно. Но ведь кто знает, как было на самом деле. История не раз переписывалась. Почему бы церкви или властям не скрыть существование потусторонних сил?
– Есть объяснение проще. Ты попал в параллельный мир. Вселенная бесконечна и состоит из множества миров. Они похожи друг на друга, но не идентичны. Есть отличия. Оказываясь в одном из них, ты изменяешь его реальность. Малейшее отклонение ведет к образованию нового мира. Долго и трудно объяснять, просто прими на веру: от путешествий по этим параллельным реальностям миры расслаиваются, их становится все больше. Это может привести к коллапсу. В итоге Вселенная просто свернется, схлопнется, из бесконечно огромной величины превратится в бесконечно малую.
– Но ты-то путешествуешь по мирам, – прищурился Сенкевич. – Почему тебе можно, а другим нельзя?
– Потому что я умею это делать. И потому что у меня есть разрешение.
Сенкевич снова не стал уточнять: и так ясно было, что за силы дали его собеседнику позволение на такие путешествия.
– У каждого существа в каждом из миров есть определенная задача, предназначение, – пояснил Миямото.
