Ах да, и Фигура Речи на асфальте. Нормалы, как я уже говорила, на улице обычно принимают ее за классики. Хотя, если приглядеться, совершенно очевидно, что твердые линии проведены рукой взрослого.
Оказывается, вчера, когда Серега разогнал ворон, он никого не съел. (Ну, может быть, долбанул одного-другого…) Он просто загнал их в этот самый дворик. Точнее, ему даже особо стараться не пришлось: как только Антоновы военно-воздушные силы почуяли, что пахнет кислым, они без лишнего героизма спикировали вниз. Серегу это вполне устроило: наше-то с Настей окно было со стороны улицы. И гнаться они за орлом-змееедом почему-то не стали. Даром что у Сереги лапы были заняты.
Бурцев был в штатском — неопределенного вида брюках и спортивной куртке, я в своих джинсиках тоже вполне могла сойти за научного работника. Мы прогуливались по двору, изображая вялотекущую деятельность. Если кому-то придет в голову посмотреть на нас из окна (или, скажем, с тополя…) — мелкая тетка и плечистый мужик ходят здесь потому, что им положено, списанную мебель переписывают или что там еще можно делать административно-хозяйственного во дворе рано утром… Впрочем, было бы кому глядеть — рабочий день тут начнется только через час-полтора. Я имею в виду, у порядочных людей.
Напротив парадного подъезда с ночи дежурил Валеркин особый отряд скрытного наблюдения. Сейчас это была собачья стая, шестеро песочных псов и псиц плюс один пегий, с пятном на глазу. Они могли часами и днями валяться возле объекта, в котором находился клиент, могли бежать вслед за ним целеустремленным свадебным маршем (однажды я это видела, инсценировка мастерская), могли красться втихую, методично помечая траекторию следования, или выслать летучего гонца в погоню… а оставаясь в собачьих Обликах, могли задержать клиента всерьез и надолго. При наличии особых пожеланий — верхом на заборе в безлюдной местности.
На этот раз, однако, в их задачу входили только наблюдение и регулярные доклады. Теперь мы знали, что «Веникомбизнес» приступил к трудам неправедным ни свет ни заря. Приехал на «ауди» Антон, на «тойоте»- лжеинспекторша, пешочком от метро явился Никонов. И вороны прилетели. Молча, не перекаркиваясь, расселись на самых толстых ветках. Я их не считала, вообще старалась лишний раз не поднимать головы. До поры до времени не надо нам привлекать их внимание.
И вот наконец — хлопанье крыльев, карканье и знакомый клекот. Не только Серегин, конечно. Соколы Железного Феликса — страшная сила, даже если их всего семеро. А больше и не надо. Когда вопли в небе достигли апогея, я решила, что имею полное право заметить происходящее, не выходя из роли, и посмотрела вверх.
В голубом квадрате, окаймленном каменной рамой корпусов, сновали крылатые силуэты. Было красиво, я даже пожалела, что меня не взяли. Хотя какой с меня прок в воздушном бою… Нет, вообще-то о бое как таковом речь не шла. Наши описывали изящные крутые спирали, вороны бестолково метались зигзагами — похоже, надумали прорвать кольцо и дать деру, но никто не собирался им этого позволять. Путь их был так же ясен и предрешен, как у тараканов в стоке.
Не прошло и минуты, как все они устремились на свой любимый тополь. Только один полетел вниз. Полетел… Планировать он не умел, а направляя себя крыльями, не рассчитывал силу взмахов — каждый раз его подбрасывало, будто маленькой петардой. Душераздирающее зрелище. Наконец приземлился за сараем — и пыхнул белой вспышкой.
Когда мы обежали сарай, мой давешний знакомый, секретарь-бодигард Иван стоял на колене, обеими руками поднимая пистолет в небо. Отстреляться от ангелов, так сказать. Лица его я не видела, но поднятый ствол плавно следовал за парящей целью. В панике я обернулась к Бурцеву… и словила в глаза малиновую вспышку.
Пока я утирала слезы и моргала, бурый медведь оказался прямо за стрелком и положил могучую лапу ему на плечо. Иван обернулся, а потом… я не поверила своим ушам.
— Пре-ве-е-е-ед, — прорычало животное. Приятный такой баритон оказался у товарища Бурцева в Облике.
Ответа не последовало. Челюсть у парня отвисла, глаза сделались стеклянные. Впрочем, он еще пытался трепыхаться: ствол дернулся в нашу сторону. Один удар лапой — и пистолет брякнулся на асфальт, а Ваня схватился левой рукой за правую.
Новая вспышка — и подполковник подобрал оружие. Даже не запыхался.
— Остальные где?
— В-вон там, — я показала на тополя; меня душил смех. — Геннадий Иванович, а зачем вы ему сказали?..
— Вадька научил, сын. — Бурцев приосанился, не забывая держать бодигарда на мушке. — И пули, небось, серебряные? Этнографы, понимаешь, специалисты. Черт знает что делают со стрелковым оружием… Сказал: ты, батя, всегда говори «привет», когда оборачиваешься во время операции, отожжешь по полной. (Последние слова Бурцев произнес четко и серьезно, как математические термины.) Я попробовал, и действительно — есть эффект… Ну ладно, ладно, с этими что делать будем? Давай ты разбирайся, ты ж у нас птица.
Я постаралась выпрямиться, сделала медленный вдох и выдох. Хватит ржать, хохма в сотый раз уже не хохма. Подошла поближе к тополю, запрокинула голову и громко сказала:
— Ну что, граждане подозреваемые? Будем людьми становиться прямо на дереве или на земле?
Конечно, я блефовала. Обернуть людьми целый десяток — дело нешуточное, даже необученных и дурных, если они сопротивляются. Однако сопротивления не предвиделось: они посыпались с дерева спелыми грушами.
Я кинула заклятье. Потом второе, на оставшихся. Бурцев хмыкнул и опустил пистолет.
Служба воздушной безопасности «Веникомбизнеса» в человеческом Облике представляла собой типичный офисный планктон. Пятеро клерков, молодых и не очень, юная барышня с длинными волосами, две девицы постарше, стриженые… и Тамара, пиар-менеджер, она же инспектор наробраза. Она ежилась и крутила головой, будто ворот розовенького пуловера кусал ей шею.
— Та-ак, — протянула я ласково. Но не успела я и шага сделать, как она обернулась крысой. Не помоечной, белой.
Зачем-то Тамара побежала к воротам, вместо того чтобы юркнуть в какую-нибудь щель. Тогда у нее был бы шанс. А на открытом пространстве я ее десять раз могла бы достать заклятьем. Однако этого не потребовалось.
Ловить крысу ринулись граждане подозреваемые, все вместе, не исключая длинноволосую девицу — правда, ее вклад был чисто вокальным. Остальные изобразили что-то вроде бейсбольного матча. Мне осталось только смотреть, как бы Тамара не проскочила между топчущихся ног. Но то ли реакция у нее была похуже, чем у настоящих крыс, то ли у сотрудников «Веникомбизнеса» имелся большой дератизаторский опыт.
Пучеглазый молодой человек поднялся с колен, тремя пальцами держа крысиный хвост. Тамара то ли была в обмороке, то ли притворялась.
— Вот видите, Тамара Петровна, — сказал лысый (тоже, кстати, знакомый…). — Зря вы это. Отвечать будут все.
— Будут, — согласилась я. — Геннадий Иванович, как у вас?
— Нормально, Володя подъехал. — Бурцев отнял от уха мобильный телефон и показал на ворота. Там уже виднелся белый микроавтобус с синей полосой и гербом. — Прошу всех следовать за мной.
