Нет, она упала, рухнула, как в истории написано, с высоты своего роста. Наверное, можно получить серьезную травму, ударившись о предмет, имеющий грань, как крестовина вентилятора. Но она ее не получила! Ее травма ограничилась поверхностными повреждениями мягких тканей, она быстро пришла в себя, и смерть наступила только через сутки и, как написано в истории, от острой легочно-сердечной недостаточности! А это не отек мозга!
Если бы я была экспертом, — совсем осмелела Женя, — то я бы дала такое заключение: смерть наступила от острой легочно-сердечной недостаточности, которой предшествовала травма головы, выразившаяся в поверхностных повреждениях мягких тканей лица в месте удара. Наряду с этим обнаружены мелкие множественные очаги кровоизлияний в височных и затылочной областях в вещество мозга, происхождение которых не установлено.
И тогда возникает естественный вопрос: от чего же наступила острая легочно-сердечная недостаточность? И на это можно сказать только одно: с женщиной сначала что-то произошло, отчего она и упала и несильно ударилась виском. И это «что-то» в итоге, возможно, и привело к смерти.
Смело, — хмыкнула Женя. — Ну и ладно! Получилось, что между травмой и изменениями в веществе мозга нет связи. Противоречие найдено, пойдем дальше. Пора переходить к ядам, то есть к повреждениям и смерти от действия химических факторов, к отравлениям.
Что про них пишут в учебнике? Вот! Синергизм! Это усиление действия одного яда под влиянием другого. Это имеет место у первой женщины. Что еще пишут в учебнике? Что алкоголь усиливает снотворный эффект барбитуратов. Барбитураты — это то снотворное, которое найдено на тумбочке первой жены Красовского и выпив которое вскоре после употребления коньяка она умерла от остановки сердца и прекращения дыхания.
Дозы ни того ни другого сами по себе не были ни смертельными, ни даже опасными, а вместе — как взрыв атомной бомбы, и катастрофические последствия. Читаем дальше.
«При длительном и частом приеме некоторых ядов может наблюдаться привыкание к ним. Организм постепенно начинает переносить токсические и даже заведомо смертельные дозы. Разновидностью привыкания является болезненное влечение к некоторым лекарственным веществам — так называемое пристрастие. В настоящее время известно большое число веществ, способных вызывать пристрастие. Основными из них являются: морфин, героин, омнопон, промедол, снотворные — барбитураты (нембутал, барбамил и др.)».
Стоп! — Женя перестала читать. — Опять барбитураты. И опять нембутал. Он обнаружен в крови первой женщины. Одного не могу понять, — задумалась Женя. — Как ее угораздило, будучи нетрезвой, выпить снотворное? Врач не предупреждал, что нельзя, или забыла? — Женя вздохнула. — Дорого в таком случае она заплатила за свою забывчивость! Ну да ладно, читаем дальше.
«Внезапное лишение наркомана привычного для него возбуждающего или успокаивающего вещества вызывает особое состояние — абстиненцию, которая сопровождается острым тяжелым расстройством функций центральной нервной системы, а также дыхания и кровообращения».
Это мы запомним на всякий случай. — Женя, зевнув, перевернула сразу несколько страниц. — Вот! То, что нужно: какие бывают яды. Выбираем. Едкие: кислоты, щелочи, фенол. Эти не подходят, от них остаются ожоги, а про ожоги в историях болезни ничего не говорится. Дальше: деструктивные яды. Ртуть, мышьяк. Эти тоже не подходят. На вскрытии они дают некрозы, то есть участки омертвения тканей, но в наших случаях этого тоже нет. Яды, изменяющие состав крови: окись углерода. На вскрытии дает жидкую, ярко-красную кровь. Достаточно характерный и бросающийся в глаза признак. Не заметить его эксперты не могли. Его просто не было.
Что остается? Остаются яды, не вызывающие заметных морфологических изменений. Такие, как хлорофос, карбофос, цианистый калий. Они на вскрытии дают характерный запах. Например, синильная кислота пахнет горьким миндалем. Но, как мы знаем, ничего, кроме запаха алкоголя, эксперты не уловили.
Дальше: яды, угнетающие центральную нервную систему. Этиловый, метиловый спирты, морфин, снотворные вещества.
Опять снотворные! Надо ими заняться! — решила Женя.
«В группу снотворных входит большое число лекарственных веществ. Многие из них являются производными барбитуровой кислоты — люминал, веронал, нембутал».
Опять нембутал!
«При их систематическом бесконтрольном приеме развивается привыкание, а при длительном, в течение нескольких месяцев, применении может быть пристрастие к ним. На вскрытии каких-либо характерных изменений не наблюдается: обычно обнаруживаются резкое венозное полнокровие внутренних органов, множественные мелкие кровоизлияния в головном мозге».
Смотрим историю болезни первой женщины. — Женя нашла нужное место в тексте. — Все как в учебнике! Просто классика! Действительно, у нее четкая картина отравления барбитуратами. Читаем дальше.
«При длительном приеме небольших доз барбитуратов развивается относительная абстиненция. При этом кожные покровы становятся бледными, глаза и волосы теряют свой естественный блеск, значительно снижается аппетит, появляются дрожь в руках, головные боли, пугающие сновидения. При пробуждении утром нет сил и желания вставать и что-то делать. Весь день сохраняется состояние бессилия».
Ну как будто с Лили писали! — вырвалось вдруг у Жени, и она испугалась этой своей мысли.
«При приеме барбитуратов в течение многих лет появляются признаки органического поражения мозга и психопатических изменений личности. Наблюдаются маскообразное лицо, мышечная скованность, багрово-синюшная окраска кистей, стойкая депрессия, злобность, лживость, эгоизм, льстивость».
Брр! — Женя передернула плечами. — Такие злобные фурии с неподвижными лицами, синюшными руками и передвигающиеся как роботы, медленно и толчками. Мрачные и тоскливые, как сама смерть. Ужас! — Женя нервно зевнула.
«При резком и полном отказе от барбитуратов развиваются тяжелые, подчас опасные для жизни, состояния. На 3-6-й день после прекращения приема снотворных появляются эпилептиформные судороги с прикусыванием языка и потерей памяти на прошедшие события. Перед наступлением судорог, как и при эпилепсии, больные мечутся в ожидании катастрофы или чего-то страшного, пугающего их».
Женя закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Она все поняла! Третья жена Красовского металась, потому что чувствовала приближение припадка. И упала резко и неосторожно, как все эпилептики. И сознание она потеряла и не помнила потом ничего от приступа эпилепсии. А пока муж суетился, «скорую» вызывал, судороги прошли! Они ведь разные бывают, и, чтобы их распознать, нужна настороженность. Третья жена Красовского упала в судорожном припадке, а потом ударилась виском. И изменения в самом мозге не только травматические! А какие?
Женя не решалась думать о том, что стало уже очевидным, но вместе с тем и чудовищным! Третья жена Красовского умерла от абстиненции, которая протекала в виде эпилептического припадка! Но это значит, что она была барбитуратоманкой! «Этого не может быть, — не поверила Женя. — Зачем нужно было играть в смертельные игры и резко бросать прием снотворных? Опять никто не предупредил?»
