Некоторое время он сидел, тупо глядя на бесполезную трубку, прежде чем медленно, словно нехотя, в его сознании шевельнулось что-то похожее на попытку осознать случившееся. Пименов посмотрел на свои прыгающие пальцы. Нахмурился и сжал их в кулак. После чего почувствовал, что в состоянии набрать следующий номер.
Гендиректор Севтурбанка, который просто обязан был включить связь после первого же гудка, увидев на определителе номер прокурора, который знал прекрасно, не сделал это и после пятого из них. Сергей Кириллович некоторое время послушал короткие гудки, сменившие длинные. Потом набрал другой номер — секретаря, которым пользовался крайне редко, однако наизусть его тоже помнил.
— Севтурбанк, вас слушают. — Голос у референта гендиректора был, как отметил Пименов, усталый. Откашлявшись, Сергей Кириллович постарался заговорить, как можно спокойнее.
— Здравствуйте, Николай Васильевич, это Пименов беспокоит…
— Здравствуйте, я вас слушаю. — Энтузиазма в интонациях референта не чувствовалось.
— Мне необходимо срочно проверить свой счет, на который вчера по ошибке перевели кое-какую сумму. А до вашего шефа дозвониться я почему-то не могу… Будьте любезны, займитесь, пожалуйста! Я подъеду часика через полтора и…
— Извините, Сергей Кириллович, — перебил его референт, что само по себе являлось неслыханной наглостью, — но ни Георгий Владимирович, ни я в данный момент ничем помочь вам не можем: у нас аудит, третий день работают представители Центробанка… Извините!..
— Серж! — в дверях, ведущих из дома на веранду, возникла все еще изящная фигура Жанны, надевшей светлое, почти летнее платье и сиявшей, как всегда, своей белозубой улыбкой, — обед на столе, ты где?.. Серж… Серж, что с тобой?!
Она с ужасом уставилась на мужа, скорчившегося в своем кресле в какой-то неестественной, как ей показалось, позе, с правой рукой, прижатой к левому боку. Мобильный телефон с тяжелым стуком упал на пол в тот момент, когда Жанна кинулась к мужу.
Абсолютно белый Пименов с трудом поднял на жену глаза, в которых плескались ярость и боль — настоящая физическая боль.
— «Скорую»… — прошептал прокурор, — срочно вызывай… врача…
Жанна Пименова какое-то мгновение смотрела на мужа, потерявшего сознание, после чего громко и пронзительно завизжала.
Виктория Кашева повернулась к окну. За чисто промытыми стеклами гостиной виден был догоравший потихонечку закат — последний краешек пурпурного солнца, сползавшего за верхушки деревьев.
— Спасибо, Денис. — Женщина наконец разомкнула плотно сжатые губы: все время, пока длился нелегкий отчет Дениса перед клиенткой, она молчала, пристально глядя перед собой потемневшими, но сухими глазами.
— К сожалению, не за что, — коротко вздохнул он. Ему было искренне жаль эту красивую, но в данный момент глубоко одинокую женщину, перед мужеством которой он готов был снять шляпу…
— Вы ошибаетесь, — Виктория вновь перевела взгляд на Дениса, — и не только потому, что Витины убийцы теперь будут наказаны, я теперь точно знаю, что мой муж умер достойно, не уступив им ни на йоту… Виктор и жил достойно, поверьте! Бизнес мы начинали с нуля, в полном смысле этого слова, взяли — тогда это было возможно — кредит в банке под залог квартиры: у нас, кроме квартиры, ничего и не было… Кредит мы отдали весь, до последней копейки, почти вовремя…
Она вздохнула и продолжила:
— По-моему, в банке тогда не просто удивились — в шоке были от изумления: понимаете, в тот период очень многие брали кредиты с намерением не возвращать их вообще… В законодательстве имелись подходящие лазейки, делавшие это возможным… Наша честность в их глазах была чуть ли не геройством!
— Да, я помню это время, — осторожно кивнул Денис.
— …Мы и по сей день пользуемся услугами этого банка на особых, льготных условиях. И все благодаря тому, первому контакту… Благодаря Вите… — Она помолчала и неожиданно спросила: — Где они сейчас?
Денис сразу понял, кого она имеет в виду. Он посмотрел набольшие напольные часы, стоявшие в углу гостиной.
— Думаю, в данный момент уже на подъезде к Москве.
— Сколько их?
— Двое плюс жена Шмелева — пока в качестве свидетельницы задержана по этому делу… Думаю, свидетельницей она и будет проходить. Даже если и была в курсе обратной стороны деятельности «Щита», доказать это вряд ли удастся… И я, и мои сотрудники, кстати, тоже будем проходить в качестве свидетелей… Я хотел в этой связи сказать, что вас, вероятно, тоже будут вызывать в Генпрокуратуру…
— Без проблем! — кивнула Кашева. — Более того, с удовольствием! Скажите… я их увижу?..
— На этот вопрос я вам вряд ли отвечу, — покачал головой Денис. — Следствием руководит Александр Борисович Турецкий, ну и, конечно, Померанцев, которого вы знаете… Но как это станет происходить, решают они…
— Понятно. А если специально попросить этого вашего Турецкого, как думаете, позволит?..
— Смотря для чего, что именно вы собираетесь им сказать… Так я думаю, — уточнил Денис.
— Ничего, — покачала головой Виктория, к удивлению Грязнова-младшего. — Я просто хочу посмотреть им в глаза — как бы высокопарно это ни звучало… Если вы знакомы с этими людьми из Генпрокуратуры, передадите мою просьбу? Или Померанцев может решить это самостоятельно?
— С Турецким я знаком почти с детства, — мягко улыбнулся Денис. — И я с ним обязательно поговорю…
Грязнов-младший поднялся:
— Мне, к сожалению, пора. Мой телефон вы знаете, если что — звоните без всякого стеснения в любое время. Я легко просыпаюсь и так же легко засыпаю… Не стесняйтесь!
Виктория Кашева поднялась вслед за Денисом и слабо улыбнулась:
— Вы мне очень симпатичны, Денис, но я все же надеюсь, что необходимости тревожить вас, тем более посреди ночи, у меня больше не возникнет… Прощайте!
Очутившись возле своего верного «лексуса», Грязнов-младший, прежде чем забраться в машину, уже снятую с сигнализации, глубоко вдохнул в себя по-летнему теплый воздух, отдаваясь во власть этого во всех отношениях чудесного дня.
Спустя полчаса он уже парковался возле ставшего знакомым за последние недели здания городского суда Северотуринска, где у него была назначена встреча с Юрием Петровичем Гордеевым, адвокатом клиентов «Глории», и самими клиентами — Марком Меклером и Олегом Борисенко.
Все трое объявились минуты через три, после того как Денис, захлопнув дверцу «лексуса», вновь начал дышать как можно глубже, наслаждаясь удивительно чистым по сравнению с московским воздухом.
— Ты что, в йоги подался? — К действительности его вернул насмешливый голос Гордеева, прозвучавший над самым ухом. Денис вздрогнул и резко развернулся к ухмыляющемуся адвокату и маячившим за его спиной улыбающимся Марку и Олегу.
— Судя по вашим физиономиям, все в порядке? — поинтересовался он..
