В свои три с половиной Ройс, средний сын, был самым решительным. И всегда говорил правду. Он оставался замкнутым и несловоохотливым, и никто — ни братья, ни дядя Куин, ни отец — не мог его изменить. Ройс очень привязался к леди Маргарет, она плакала от умиления, когда малыш ей читал.
Пятилетний Ангус был заводилой, и его проделкам не было конца. За Ангуса Лахлан беспокоился. Когда-нибудь он обязательно захочет завоевать мир.
Ройс и Ангус внешне походили на Лахлана: оба черноглазые и черноволосые, с белой прядью на виске.
Услышав шаги мужа, Регана опустила газету. У Лахлана защемило сердце, когда он увидел красавицу жену с нежной улыбкой на лице. Глядя на нее, Лахлан думал о том, что он самый счастливый человек на свете.
— Доброе утро! — Он наклонился и поцеловал ее.
— И правда доброе. — Глаза ее сияли.
Еще несколько часов назад они страстно предавались любви.
— Лучше не бывает. — Лахлан чувствовал теплое дыхание Реганы.
Куин поднялся.
— Побежали наперегонки в гостиную, — сказал он.
— Так нечестно, дядя Куин. Ты старше. — Ангус вскочил и побежал за дядей. — Нечестно! Нечестно!
— Быстрее! — закричал Шеймус, глядя, как Куин и Ангус выбегают из столовой.
— Подожди! — заволновалась Регана.
Но прежде чем Регана и Лахлан смогли дотянуться до младшего сына, Ройс спокойно сказал:
— Я помогу ему. — Он взял Шеймуса за руку и помог слезть с большого дубового стула.
Характером Ройс был очень похож на Лахлана. Точно так же Лахлан когда-то заботился о Куине.
Мальчики пролезли под столом, так было принято, и выбежали из комнаты. Шеймус, еле поспевая за братом, кричал:
— Подожди меня! Подожди!
— Твои сыновья неугомонны. — Регана покачала головой и улыбнулась.
— Мои? Между прочим, они наполовину твои. И никаким другим способом они бы у меня не получились. — Лахлан поцеловал мягкие губы жены. Он знал, что никогда ею не насытится. Вот и сейчас он с удовольствием затащил бы ее в постель.
— Позже, — сказала Регана, словно прочитав его мысли. — Совсем забыла сказать, на следующей неделе приезжает Эмма.
— Устала от Лондона?
— Мне кажется, она соскучилась по Куину.
Последние полгода Эмма провела в Лондоне. У девушки не было отбоя от поклонников, но ей никто не нравился, и Лахлан подозревал, что это из-за дружбы и привязанности к Куину.
— Куин будет в восторге, — сказал Лахлан.
Только сейчас Регана заметила, что муж держит в руке дневник его матери, и от удивления широко открыла глаза.
— Где ты это взял?
— Рабочие нашли, когда переделывали комнату Ройса.
— Ты прочел его? — Регана пытливо посмотрела ему в глаза.
— Прочел.
— Надо было сжечь его тогда.
— Ты же сказала Данвуди, что уничтожила дневник. Как же он попал ко мне?
— Если помнишь, я уезжала в спешке, расстроенная, и совсем забыла про дневник. — Регана с тревогой посмотрела на Лахлана. — Тебе, наверное, тяжело было его читать?
— Совсем нет. У меня есть ты, и никакое проклятие меня больше не коснется.
Поцеловав Регану и обняв за талию, Лахлан бросил дневник в огонь. Она положила голову ему на плечо, и они наблюдали за тем, как последние следы былых страданий и боли превращаются в пепел.
