— Учитывая, что я никогда не видел их мать, — заметил Жорж, — мне трудно судить. Портрет, конечно, посредственный, но сходство есть. И что ты собираешься делать? — обратился он к отцу.
— То же самое, что сделал бы, если бы она никогда не покидала нас, — отозвался граф ровным тоном. — Я вызвал вас сюда, чтобы убедиться, что вы не возражаете.
Жорж пожал плечами:
— Мне все равно.
— А тебе? — обратился граф к Клотильде.
— Что изменится, если я против? — с горечью осведомилась та. — Можно не сомневаться, что она никогда не мечтала о таком подарке, не говоря уже о том, что она его не заслуживает.
— Ну-ну, успокойся, — примирительно сказал граф. — Ведь это не Женевьева сбежала от нас.
Эмбер нахмурилась. Она еще не привыкла к своему новому имени и сомневалась, что когда-нибудь привыкнет.
Клотильда пожала плечами.
— А что вы думаете по этому поводу, месье герцог? — обратился граф к мужу Клотильды. — У вас есть возражения?
— Меня это не касается, — отозвался тот легким тоном и взмахнул рукой, словно отмахиваясь от предмета обсуждения. — Так что не важно, что я думаю.
— Это важно, поскольку ваше имя и титул гарантируют, что ваш голос будет услышан, — терпеливо пояснил граф. Могу я рассчитывать, что вы не воспользуетесь ни тем, ни другим против нее?
— Как пожелаете, — уронил герцог.
— Разумеется, он сделает так, как ты хочешь, папа, — вмешалась Клотильда, бросив на мужа испепеляющий взгляд. — У него есть имя и титул. Но у тебя есть деньги, и, поверь, он никогда об этом не забывает.
— Отлично, — сказал граф, словно оскорбительные намеки, произнесенные в адрес его зятя, были обычным делом. — Значит, решено. А теперь, как насчет того, чтобы приступить к обеду?
Все направились в столовую. Еда была отличной, как всегда. Но к удивлению и огорчению Эмбер, разговор протекал в том же духе. И не включал ее. Если это было воссоединение семьи, то самое странное из всех, что ей приходилось видеть. Брат и сестра говорили по-английски, но только для того, чтобы подначивать друг друга на протяжении всей трапезы, герцог сосредоточил все свое внимание на еде и выпивке, а граф, казалось, от души забавлялся, наблюдая за происходящим.
Если это ее семья, думала Эмбер, сидя за столом, то она не хочет быть ее членом. Она решила разослать объявления в газеты и другие периодические издания Англии. Береговая линия в Корнуолле длинная и скалистая. Наверняка были и другие дети, пропавшие в море.
Хватило недели, чтобы Эмбер окончательно решилась. Да, она живет в роскоши, но без радости. Ест деликатесы, но не ощущает их вкуса. Окружена людьми, но ей не с кем поговорить и нечем занять руки. Семья, с которой она воссоединилась, отбыла сразу же после встречи с ней, не выразив желания увидеться снова. Она обрела отца, но он, похоже, едва терпит ее присутствие. И вряд ли что-нибудь изменится, даже если она выучит язык и проживет здесь всю жизнь.
Эмбер попросила передать графу, что хочет поговорить с ним.
— В общем, — заключила она, стоя перед ним в кабинете в полдень, — хоть я и благодарна вам за вашу щедрость, я пришла к выводу, что такая жизнь не для меня, сэр. Разумеется, я буду писать вам обо всем, что со мной происходит. С вашей стороны было очень любезно разыскать меня, и я ценю это. Но мы оба знаем, между нами нет, и никогда не будет настоящего родства, не считая кровного, если таковое существует. Я чувствую, что должна вернуться в Англию, потому что там моя жизнь.
Граф позволил ей высказаться, ни разу не перебив и не моргнув и глазом. Только молча смотрел на нее, склонив голову набок. Эмбер занервничала, вцепившись в юбку внезапно увлажнившимися пальцами.
— Разумеется, я не рассчитываю, что вы будете высылать мне деньги, сэр, — сказала она, не дождавшись от него никакой реакции. — Я в состоянии обеспечить себя сама. И, — поспешно добавила она, — я никому не расскажу о родстве с вами, так как понимаю, что это может не понравиться вам.
Он улыбнулся. На сей раз искренне и даже с сочувствием.
Эмбер приободрилась.
— Все это чепуха, — сказал он. — Я понимаю, тебе скучно. Ты даже больше похожа на свою мать, чем может показаться. Очевидно, тебе не хватает мужского внимания. Но не стоит отчаиваться, я не забыл о тебе. Совсем наоборот, я был занят твоими делами. На следующей неделе мы отправляемся в Париж, где ты встретишься со своим женихом.
Эмбер вскинула голову: — Что?
— Ты была обручена с колыбели, дорогая, — сообщил он. — С сыном моего старого друга. Луи Арман — очаровательный молодой человек, всего лишь на несколько лет старше тебя, и хотя он не интеллектуал, достаточно умен, чтобы поддержать разговор. Он не Адонис, но и не урод. Возможно, он чуточку полноват, но, как говорит его отец, ему не хватает жены, чтобы согнать с него жирок. Зато его состояние весьма внушительно. — Граф улыбнулся собственному остроумию. — Вы поженитесь к Рождеству, — сказал он. — Мы устроим грандиозный бал, чтобы отпраздновать это событие.
Эмбер в изумлении попятилась.
— Это невозможно! — воскликнула она. — Я не знаю этого человека и не намерена выходить замуж за иностранца. Что за нелепая мысль!
— Ты слишком торопишься, — сказал он, поднявшись со своего кресла. — Вопрос был решен, когда ты только родилась. Брак между отпрысками знатных семейств — это не слияние двух любящих сердец и прочая сентиментальная чепуха. Это взаимовыгодный союз, затрагивающий, вопросы собственности. Я был в восторге, когда ты нашлась, потому что это позволило нам выполнить соглашение. Твоя сестра, Клотильда, вышла замуж таким же образом. В нашем кругу так принято.
— Меня это не касается! — выкрикнула Эмбер.
— Касается, — возразил граф. — Видишь ли, ты несовершеннолетняя и не имеешь права голоса в этом вопросе. Когда-нибудь ты еще поблагодаришь меня. Через неделю мы отбываем в Париж. Это все, или ты хотела сказать что-нибудь еще?
Вечером Эмбер отказалась спуститься к обеду. Она не спала всю ночь и на следующее утро встала осунувшаяся и голодная. Но она была слишком поглощена поисками выхода из создавшегося положения, чтобы думать о сне или пище. С самого начала эта история была слишком невероятной, чтобы быть правдой, и слишком странной, чтобы получать от нее удовольствие, но теперь она стала невыносимой. Эмбер не знала, что делать дальше, но была уверена в одном: она не выйдет замуж за незнакомого Луи и не позволит продать себя как чью-то собственность.
Пора принимать решение. Она покинет Францию независимо от согласия ее отца. В Англии она будет в безопасности. В конце концов, у графа нет доказательств, что она его дочь. Возможно, он в состоянии убедить в этом своих соотечественников, но, как только она окажется за пределами Франции, он утратит над ней всякую власть. Вопрос в том, как сделать это быстро и наверняка. Эмбер не спала всю ночь, строя планы побега. Если ее мать смогла сбежать отсюда с крохотным ребенком, то и она сможет. Правда, у ее матери был сообщник. Что ж, придется обойтись своими силами. Ясно, что она не может здесь оставаться. Конечно, незнание французского усложняет дело, но у нее достаточно денег и отваги, чтобы добраться до Англии. А если добавить к этому негодование, которое она испытывает, то можно отправляться хоть в Австралию.
