— Арчи понадобятся деньги, за которыми он обратится к жене и Генриху Тюдору. У него есть то, за что король Англии заплатит любую сумму.
— Юный Яков Стюарт! Ты прав, Тюдор не остановится ни перед чем, лишь бы добраться до короля Шотландии. Немедленно пошлю депешу во Францию, Джону Стюарту, герцогу Олбени. Он ближайший родственник короля по мужской линии и будет куда лучшим регентом, чем Маргарита, которой мы, шотландцы, никогда не сможем доверять.
— Энгус не питал иллюзий относительно сына. Недаром оставил тебе свои владения, уж ты-то их не промотаешь!
— Кстати, совсем забыл! Ты тоже получаешь сто акров по берегу реки Ди, у замка Дуглас.
— Я? — выдохнул Хит, сочтя это шуткой. Такого просто быть не может.
— Именно, — хмыкнул Рэм, весело блестя глазами. — Беда в том, что из этого следует, будто мы и в самом деле родня. И не такая уж дальняя, а?
Только сейчас Хит осознал, что означает для него этот дар, и немедленно вспомнил о Рейвен Карлтон. Он больше не нищий без денег и земли. Через год его кобылы ожеребятся и станут пастись на его собственных лугах. Почему, во имя Господа, он позволил ей уехать?!
— Я хочу, чтобы ты сидел рядом со мной на заседании суда. Забавно будет посмотреть на физиономию Дейкра, когда мы притащим туда Сима Армстронга. Тина и близнецы отплывают в замок Дуглас вместе с Дунканом и твоим отцом. Можешь присоединиться к ним или ехать с патрульными. Так или иначе, мы остановимся в замке, а потом уж отправимся в Карлайл.
— Предпочитаю проделать путь верхом, — ухмыльнулся Хит. — Так я скорее увижу свои земли.
Мужчины вместе спустились в зал, и Хит с радостью заметил, что отец уже сидит за столом и выглядит намного лучше. Слуги только успели подать еду, как мир и покой были нарушены вторжением мрачного как туча Камерона Дугласа. По пятам за ним следовал дрожащий человечек: один из управителей Донала Кеннеди из Керкубри.
При виде этой пары ледяные пальцы сжали сердце Хита.
— Что случилось? — спросил Рэм младшего брата.
— Ужасные новости! Две ночи назад на поместье Донала Кеннеди совершили набег. Мы не смогли поймать негодяев. Пришлось сначала тушить пожары.
Роб вскочил, опрокинув стул. Лицо налилось кровью. — Донал! Мой сын! Он жив?
— Донал погиб, милорд! — выпалил управитель. — Их четверо было… сгорели в конюшне, одни уголья остались.
Роб издал сдавленный звук, пошатнулся, отчаянно цепляясь за воздух, схватился за грудь и повалился на стол.
Глава 21
Пробежав мимо оцепеневшего Дункана, Хит подхватил отца и попытался усадить. Пришлось придерживать его за плечи, чтобы снова не упал.
— Это порча, — прошептал Роб. — Проклятая порча.
Хит приложил ладонь к груди отца. Сердце трепыхалось, словно пойманная птица.
— Не разговаривай. Дыши глубже, — велел он.
— Ты не понимаешь! — причитал тот. — Это проклятие!
Хит принялся трясти его.
— Проклятие убьет тебя, если ты будешь в него верить. Теперь старайся дышать глубоко и медленно.
Тут в зале появились Валентина и Эйда. Рэм сообщил жене о набеге на Керкубри, намеренно опустив ужасные подробности смерти Донала.
— А женщины? — ахнула Тина. — Мама, Мегги и малышка?
— Огонь не коснулся дома, — сообщил управитель, — но конюшни, склады с шерстью и амбары с овсом постигла та же судьба, что и Донала.
— Донал, мой сын и наследник, мертв, — простонал Роб. С лица Тины сбежала краска, и Рэм обнял жену за плечи, боясь, что она потеряет сознание.
— Рано горевать, — попытался успокоить их Хит, — никто не опознал тела Донала. Он мог отправиться в погоню за грабителями, угонявшими овец, — уговаривал он, цепляясь за соломинку.
— Джок, — позвал Рэмзи, — готовься в путь. Возьмем половину патрульных, а остальных оставим здесь, с Гевином.
Джок кивнул и отправился к воинам, еще не успевшим войти в зал. Взгляды Хита и Рэма встретились.
— Так или иначе, я буду на заседании суда, — пообещал Хит. — Если хочешь, я привезу Армстронга.
Рэм кивнул:
— Пока ты нужен здесь. Увидимся в Карлайле. Тина, я оставляю за себя Гевина. Как только сможешь, немедленно отправляйся в замок Дуглас, любимая.
Хит отнес отца в башню и уложил в постель. На сердце было тяжко. Случившееся не имело никакого отношения к проклятию, и все же вероятнее всего виновником был он сам. Внутренний голос упорно твердил, что это Дейкр так жестоко отомстил за похищение своего драгоценного сына.
За спиной раздался насмешливый голос:
— Что это ты тут раскомандовался, цыган? Ты даже не член этой семьи!
— Заткни пасть, Дункан! — прорычал Роб.
— Если ты посидишь с отцом, я спущусь в кладовую и найду что-нибудь от сердечной боли, — спокойно ответил Хит.
Не обнаружив того, что искал, он отправился в сад, чтобы нарвать наперстянки и ландыша. Затем мистер Берк помог ему отжать сок растений и смешать его с разбавленным вином.
— Керкубри разорили, а Донал Кеннеди, похоже, погиб, — сообщил Хит повару.
— Бог мой! Теперь Тину здесь не удержишь! Передай, пусть даст мне два часа на сборы, и я готов.
— Лорд Дуглас и его патрульные уже уехали. Тина сегодня никуда не тронется. Отец болен, и нужно подумать о детях. Если сумеем, двинемся в путь завтра.
Мистер Берк положил в отвар меда и вручил кувшинчик Хиту.
— Лорд Галлоуэй, может быть, и старый греховодник, но нужно отдать ему должное: детей он любит, — заметил Берк и тут же прикусил язык: Кеннеди любил только законных детей.
Когда Хит попытался дать лекарство отцу, тот брезгливо поморщился:
— Ты не напоишь меня тем ядом, что давала мне старая Мег? У меня от него все внутренности наизнанку вывернуло!
— Это снадобье успокоит тебя.
Роб решил поверить ему на слово и проглотил лекарство, но уняться не пожелал:
— Ведьма не послушалась тебя и не сняла порчу! Завтра я еду в Керкубри.
— Посмотрим, — отозвался Хит.
— Он поправится, — уверенно заявил Дункан. — Отдохнет на борту.
— Но как доставить его на корабль? Вот что меня волнует.
Дункан знаком поманил брата в соседнюю комнату.
— Если Донал мертв, наследник теперь я. Так что право решать за мной.
— Отец еще жив, — тихо проговорил Хит.
Валентина и Бет пришли навестить отца. Эйда, всегда питавшая к нему слабость, шагала следом. Глаза Тины покраснели от слез. Она никак не могла успокоиться и жалобно всхлипывала. Взяв морщинистую руку отца, она хотела что-то сказать, но Роб сжал ее пальцы, призывая к молчанию, и прохрипел:
