Квин дрожала от холода, ветер лепил ее платье к ногам, и она внезапно пожалела, что на ней тонкие чулки и изящные туфельки, а не старые голубые джинсы и ботинки. Быть сексуальной и чувствовать себя комфортно — это не одно и то же.
— О Господи, Коди! Мне вдруг стало страшно!
— Ты даже представить себе не можешь, как мне было страшно услышать твое «нет»!
— Я же ни разу не сказала тебе «нет» с нашей первой встречи. С чего ты взял, что скажу это сейчас?
Квин первая вошла в ресторан, Коди же следовал за ней с улыбкой на лице и слегка возбужденный видом ее покачивающихся бедер.
— Ты уже? — удивилась Квин, повернувшись и увидев, что Коди уже припарковался и догнал ее.
— Господи, надеюсь, что нет, — ответил он, вкладывая в эти слова совсем иной смысл, и громко рассмеялся, заметив ее смущение. — Во всяком случае, пока.
Деннис Макон вздрогнул, услышав смех Квин, и внутри у него все перевернулось. Он знал, о чем ее просил Коди, и сейчас, увидев улыбку на лице друга, сразу понял, что она сказала «да». Это еще раз утвердило его в мысли, что у него никогда не было шанса на выигрыш.
— Эй, ребята, — произнес Деннис, — похоже, мы победили.
Три пары совершенно одинаковых голубых глаз внимательно посмотрели на него; затем понимающе кивнули три черные головки. Странно, почему взрослые делают столько шума из ничего. Все и так давно ясно: Квини их любит и у нее нет причин отказывать папе.
Когда Квин подошла к столику, Деннис встал.
— Позволь посмотреть кольцо, — попросил он тихо. Именно этого она и ждала. Квин протянула руку, и Деннис сначала заглянул в сверкающую глубину камня, а затем в ее глаза.
Неожиданно для себя Квин прочитала в его взгляде такое!.. Казалось, он впервые не находил слов, а она впервые за все время знакомства поняла, что он сам возлагал на нее большие надежды. Макон почтительно склонился к ее руке.
— Прими мои поздравления, ангел. Надеюсь, ты будешь очень и очень счастлива.
Его поцелуй был нежным и осторожным, и Квин сквозь слезы улыбнулась лучшему другу Коди:
— Спасибо, Деннис. Я уже счастлива.
Тут между Уиллом и Джей-Джеем начался спор, кому сидеть рядом с Квин, и только ее спокойное, но решительное вмешательство позволило разрядить ситуацию и не обидеть такого из мужчин в такой важный для нее вечер.
— Один из вас сядет с одной стороны, второй с другой, — сказала Квин, бросив быстрый взгляд на Коди и прося у него извинения, что отвергает его в первый же вечер. — Думаю, ваш папа не будет сильно возражать. Я буду с ним всю оставшуюся жизнь, а сегодня он поделится с вами, Я правильно говорю, ребятки?
— Правильно!
Сердце Коди было слишком переполнено счастьем, чтобы возражать. Он знал лишь одно: его леди не только приняла его любовь, но и окружила его сыновей такой заботой, словно они были ее собственными детьми.
— Ладно, парни, — заключил Коди, — но позже, когда настанет время… ну, вы понимаете, я должен сесть по ее левую руку, туда, где кольцо.
Мальчики дружно кивнули и весело рассмеялись, предвкушая сюрприз, который они приготовили для своей Квини.
Уолли Морроу стоял на улице и, запустив костлявый палец под парик с длинными блондинистыми волосами, чесал голову. «Черт возьми, — думал он, — какой же зуд от этой штуки!»
Он смотрел на семью, собравшуюся за столиком ресторана, видел, как Квин Хьюстон гордо демонстрирует кольцо со сверкающим бриллиантом и принимает поздравления. Он увидел то, что ему необходимо было увидеть.
Чувствуя себя в безопасности под такой серьезной маскировкой, он чуть спустил лыжные штаны, плотно облегавшие тело, удивляясь, как только мужчины могут носить такую дрянь. Его словно заковали в нейлон и латекс. Так ведь можно лишиться и самого дорогого… и остаться без наследников, если он, конечно, захочет их иметь.
— Вот так-то, миссис Уиттьерс, — прошептал он, — теперь вы получите прямое доказательство того, чего так боялись, и уж поверьте мне, впереди у вас трудные времена.
Он с важным видом перешел через дорогу, стараясь держаться так же солидно, как все те, кто носит подобную экипировку. Быстро собрав вещи, он заплатил по счету и во взятой напрокат машине выехал из города. Он полностью выполнил свою задачу в этом Сноу-Гэпе, штат Колорадо, и видел всю семью Боннеров, собравшуюся вместе. Ему все еще снились по ночам кошмарные сны с участием этой сумасшедшей рыжей и ее своенравного мужика, который отбил ему весь зад. Но он выстоял и сейчас уезжал из города с удовлетворенной улыбкой. Он уже и не надеялся выбраться отсюда, но, к счастью, все завершилось. Леноре Уиттьерс эта слежка обойдется в кругленькую сумму. Пусть теперь знает, что у ее внуков скоро появится новая мать.
— Ну, все готовы к десерту?
Вопрос Коди был встречен визгом и смехом, Квин нахмурилась. И что на них нашло? Что тут смешного?
Коди взмахом руки подозвал официанта и улыбнулся Квин.
Она посмотрела на Денниса, затем на мальчиков и снова на Коди. Очень уж странно все, а лица у них невинные.
И в это время из кухни вышел официант, неся огромный трехслойный торт, сияющий свечами.
— Счастливого дня рождения! — хором закричали мужчины, но тотчас умолкли.
Квин плакала навзрыд. Правда, она все же силилась улыбнуться.
— О Боже! — повторяла она снова и снова. — Я и не подозревала, что кто-то знает о моем дне рождения. За всю свою жизнь я еще не была так счастлива. Спасибо вам, мальчики, за все. — Она поочередно обняла всех столпившихся вокруг ее стула и подмигнула Донни, который с трудом скрывал радость.
— Папа… если она счастлива, то почему плачет? — спросил Джей-Джей, наклонившись к уху отца.
Коди рассмеялся и, протягивая Квин носовой платок, взъерошил сыну волосы.
— Урок первый, сынок: женщины всегда плачут, когда они счастливы.
— А что же они делают когда им плохо?
— Тоже плачут.
— Не вижу в этом смысла. — Уилл недоверчиво взглянул на отца.
— В этом все и дело. Тем самым они отличаются от нас. Их трудно понять, а поэтому с ними никогда не соскучишься. Уловил?
— Может, я их пойму, когда стану постарше, — вздохнув, ответил Уилл. Донни рассмеялся.
— Сомневаюсь, Уилл, — сказал он. — Папа взрослый, но он до сих пор не разгадал их.
После этого разговора все переключили внимание на торт.
— Ты должна загадать желание! — сказал Донни. Квин оглядела сидящих за столом:
— Мне трудно желать большего, чем то, что у меня уже есть.
Лицо ее приобрело торжественное выражение. Она внезапно прониклась важностью момента и, набрав в легкие воздуха, наклонилась вперед и дунула. Свечи потухли, и только тоненькие струйки серого дыма продолжали струиться к потолку, постепенно исчезая.
