В огне, поглотившем дворец, нашел смерть шестой правитель Се Дуаньвэнь. Его обгоревшие до неузнаваемости останки нашли позже на пепелище Зала Изобилия Духа. Узнали его по царскому венцу Черной Пантеры: сделанный из золота и драгоценных камней, венец уцелел в огне и по-прежнему крепко сидел на черепе мертвеца.
Шестой правитель Се Дуаньвэнь оставался на престоле всего шесть лет — самое короткое время правления за всю историю династии Се и самое несчастливое. Анализируя этот исторический феномен, историки последующих эпох придут к общему выводу, что государем, потерявшим царство, стал как раз Дуаньвэнь, что именно из-за его замкнутости и высокомерия, а также заносчивости и самоуверенности это прекрасное царство отправилось на кладбище истории.
Я оказался как бы ни при чем. Той весной Дуаньвэнь, мой сводный брат, с которым у нас был один отец, но разные матери, человек, всю жизнь считавшийся моим заклятым врагом, бесчисленное множество раз приходил ко мне во сне. Мы тихо и мирно пили из одного кубка, долгая борьба за царский венец Черной Пантеры, наконец, завершилась, и мы, оставшись в дураках, поняли, какую злую шутку сыграли с нами обоими силы истории.
На девятый день третьего лунного месяца многотысячные армии царства Пэн, подобно разгоняющему облака свирепому ветру, пронеслись по землям царства Се, и все семнадцать провинций и восемьдесят уездов оказались под их каблуком. Когда на руинах великого дворца Се перед волнующимися, как море, уцелевшими жителями предстал легендарный наследник династии Пэн Шаомянь, народ залился слезами. Шаомянь лично поднял голубой флаг царства Пэн с Двойным Орлом и торжественно провозгласил: «Разложившегося и беспомощного царства Се больше не существует. С этого дня вся эта земля находится под властью священного и непобедимого голубого стяга Двойного Орла».
В соответствии с «Тайной историей дворца Се», за этот катастрофический для царства Се третий лунный месяц было убито почти сто членов царского дома и их отпрысков, и в живых чудом остался лишь пятый император Се Дуаньбай, который ранее был низведен до положения простолюдина и зарабатывал на жизнь как бродячий канатоходец.
Автор «Тайной истории дворца Се», Насмешник из Дуньяна, подробно описывает, при каких обстоятельствах встретили смерть обитатели двора Се. У него записано:
Император Се Дуаньвэнь: Погиб при пожаре дворца Се.
Пинциньский принц Дуаньу: Погиб при пожаре дворца Се.
Фэньциньский принц Дуаньсюань: Обезглавлен. Тело и голова найдены отдельно в резиденции фэнциньского принца и на базарной площади.
Шоуциньский принц Дуаньмин: Четвертован и сброшен в колодец своей резиденции.
Восточный гун Дацзюнь: Погиб в бою с солдатами Пэн. Позже потомки возвели в память о нем гробницу Восточного Гуна.
Южный гун Чжаою: Убит собственным телохранителем после того, как сдался Пэн.
Северо-западный гун Даюй: Разорван пятеркой коней, а его руки и ноги народ побросал в чаны с вином.
Юго-западный гун Дацин: Убит шальной стрелой при бегстве в царство Яо.
Северо-восточный гун Дачэн: Покончил с собой, проглотив золотой слиток.
Первый министр Цзоу Лин: Убит рукой правителя Пэн, когда стоя на коленях бил ему челом. Следующие поколения поносили и проклинали его.
Бывший первый министр Фэн Ао: Покончил с собой, разбив голову о стену. Считается выдающимся министром царства Се.
Вдовствующая императрица госпожа Мэн: Покончила с собой, удавившись.
Глава Военного министерства Тан Сю: От гнева и печали после падения Се стал харкать кровью и умер.
Глава Министерства церемоний Чжу Чэн: Вместе со всей семьей принял яд в знак протеста против национального позора — уничтожения государства.
Комендант дворцового гарнизона Хай Чжун: Найден мертвым на рыночной площади, причина смерти неизвестна.
Глава 15
Мое царство Се, мое прекрасное царство Се, на него обрушивалось одно несчастье за другим, и теперь его больше не существует, оно естественно и беспомощно стало частью владений царства Пэн, и таким образом свершились предсказания многих мудрецов.
Правители Пэн изменили имя столицы Се на Чанчжоу. Той весной прибывшие из Пэн мастеровые развернули в Чанчжоу широкомасштабное строительство, возвели странные здания круглой формы, мемориальные арки и храмы. По всей столице раздавались стук молотков и отрывистая, трудная для понимания, вульгарная речь людей из Пэн. Казалось, они собираются начисто стереть все следы царства Се. Жители Чанчжоу, теперь уже носившие неуклюжую одежду Пэн, в которой можно было запутаться, слонялись по руинам своего города, изнуренные и безучастные. Для них тревожная жизнь продолжалась независимо от того, как назывался их город — Се или Чанчжоу. Они из поколения в поколение жили здесь, и нужно было дальше жить, пусть и со всеми предосторожностями.
Я бродил среди развалин великого дворца Се, как осиротевший дух. Для жителей Чанчжоу это место, где можно было найти что-нибудь ценное, стало чем-то вроде Рая. Многие рылись в обломках карнизов и черепицы с утра до вечера в надежде найти вещицу из золота, серебра, украшенную драгоценными камнями, которую могли проглядеть солдаты Пэн. То и дело вспыхивали громкие перепалки из-за какого-нибудь серебряного чайничка с носиком в виде клюва журавля. Они обычно заканчивались дракой, в нее ввязывались и другие, и когда победитель в этой свалке убегал с развалин со своим чайничком, женщины и дети швыряли ему вслед обломки кирпичей. Какой-то мальчик лет двенадцати-тринадцати сидел на корточках среди разбитой черепицы в стороне от всех и сосредоточенно копался в земле. Я подошел и встал у него за спиной, молча наблюдая, как он трудится. Лицо у него было перепачкано в земле и пыли, и он сторожко поглядывал на меня черными глазенками. Вероятно, опасаясь, что я могу отобрать его сокровища, он быстро скинул с себя куртку и накрыл то, что лежало у его ног.
— Мне ничего твоего не нужно, абсолютно ничего, — успокоил его я и погладил по голове, чтобы он увидел мои чистые руки и поверил, что ничего плохого я не замышляю. — Ты здесь уже так долго роешься, что-нибудь нашел?
— Банку для сверчка, — проговорил мальчик, вытащив из-под себя банку из позолоченной глины. Когда он поднял ее, я тут же узнал одну из моих любимых детских игрушек.
— А еще что?
— Клетки для птиц. — Он поднял рубашку и показал пару разукрашенных птичьих клеток. Они были смяты чем-то тяжелым, но я тоже узнал в них клетки, когда-то висевшие в Зале Чистоты и Совершенства. Вспомнилось даже, что, когда я покидал Зал Чистоты и Совершенства, в клетках оставалась пара певчих птиц с красными клювами и зеленым оперением.
Улыбнувшись, я помог мальчику снова покрыть клетки.
— Этими игрушками играл пятый император Се, когда был маленьким. Может, они бесценны, а может, и не стоят ни гроша. Сохрани их.
