— Гаку Ито, оператор.
Он тяжело опустился на стул и кивнул сидящей рядом женщине. Она вскочила с места, взмахнув подолом платья с цветочным рисунком.
— Ива Ёсида, сценарист.
И так далее. Люди по очереди вставали, называли свое имя, должность и снова садились. Операторы, специалисты по свету, сценаристы, декораторы и гримеры, передавшие Хосино в руки фотографа. Проскользнув в комнату, они представились последними и извинились за опоздание.
«Неужели я запомню всех с первого раза?!!» — в ужасе подумал Кэндзи.
Он прошел от двери в центр комнаты и остановился.
— Всем спасибо! Спасибо, что пришли сюда сегодня.
Тяжело дыша, Кэндзи вспоминал речь, подготовленную ночью. Он записал ее на отдельных карточках, но в самую последнюю минуты решил их не брать. Как ему казалось, говоря без бумажки, он вызовет большее уважение. Каждое придуманное слово было, по мнению Кэндзи, преисполнено сдержанного энтузиазма. Он старался стоять прямо, с поднятой головой и использовать минимум жестов, только в крайних случаях. В общем, он копировал начальника подразделения развлекательных программ «Эн-би-си» Исиду, человека, которым когда-то восхищался.
— Меня зовут Кэндзи Ямада. Я очень рад и в тоже время сожалею, что так получилось, и меня назначили исполнительным продюсером «Миллионера».
Он выдержал паузу, чтобы команда могла воспринять, что он сказал, и оценить, как ловко ему удалось представиться, не упоминая о бывшем исполнительном продюсере Абэ.
— Вам, наверное, интересно, кто я такой и чем я занимался до того, как оказался здесь.
Мужчины в первом ряду переглянулись, и Кэндзи понял, что взял нужный тон. Это было просто. Готовя речь, Кэндзи постарался представить себя на месте подчиненных. Какие бы вопросы возникли у него, если бы начальником неожиданно назначили никому неизвестного человека со стороны? Он бы обязательно захотел выяснить, где этот человек работал раньше, почему он там больше не работает и есть ли у него хоть какой-нибудь опыт.
— Я проработал на телевидении двадцать два года, — продолжал Кэндзи, мужчины в первом ряду заулыбались. — Но моя карьера была, как говорится, непримечательной.
Улыбки сменились удивлением и недовольным перешептыванием. Люди заерзали на местах, поворачиваясь друг к другу. Именно этого Кэндзи и добивался.
— Работайте усердно, достигайте хороших результатов для компании, и вы будете вознаграждены — вот что мне сказали в начале карьеры в «Эн-би-си».
Кэндзи посчитал, что необязательно уточнять, какую должность он занимал, одного названия ведущей телекомпании будет достаточно.
— Так я и делал, терпеливо дожидаясь повышения. — Кто-то закашлялся. — Несмотря ни на что, несмотря на мою преданность и трудолюбие, меня уволили. В возрасте сорока лет я остался без работы.
Сценаристка достала кружевной платочек и горестно прижала его ко рту.
— Но на этом моя история не заканчивается.
Покачиваясь на носочках назад-вперед, Кэндзи уверенно положил руки за спину.
— Моя карьера оставалась непримечательной, пока у меня не возникла гениальная идея — «Миллионер».
— Я всегда считал, что передачу придумал Абэ-сан… — шепнул кто-то.
— Ему ведь дали премию!
— А вы не считаете, что он просто…
— Нет, вряд ли. Как он мог?!
Кэндзи быстро перешел в правый угол комнаты и остановился там.
— Я мог бы долго рассказывать о том, что делал в прошлом. О программах, над которыми работал. О рейтинге, которого они достигли. О сокращении издержек и повышении рентабельности… Но разве сейчас это важно?.. Нет! Единственное, что имеет значение сейчас — «Миллионер». Потребовались месяцы долгой упорной работы. Это была реальная физическая и эмоциональная борьба! — Кэндзи дотронулся до повязки на глазу. — Чтобы понять «Миллионера», вы должны понять, из чего он родился. Поэтому я рассказываю вам свою историю. Я не хочу, чтобы меня пожалели. Я хочу, чтобы вы прониклись вдохновением и надеждой! «Миллионер» — передача об обыкновенном человеке. О таком же, как вы и я, которому приходится бороться день за днем, работать в поте лица, чтобы достичь успеха. Да, это передача об успехе наперекор всем проблемам и неприятностям. О том, что не важно, с чем тебе придется столкнуться на пути, сколько ни придется падать, ты все равно можешь подняться на ноги и начать все с нуля. Это передача о свете в конце длинного тоннеля…
Мужчины, сидящие в первом ряду, начали что-то бурно обсуждать.
— Каждый, находящийся в этой комнате, играет важную роль. И я хочу, чтобы вы ни на минуту не сомневались в этом. Фудзивара-сан! — Кэндзи обратился к гримерше, которая смущенно опустила взгляд. — Вы сделаете так, что Хосино будет выглядеть безупречно. Видя свое отражение в зеркале, она благодаря вам почувствует себя красивой и обретет уверенность, которая так нужна любому ведущему. Ито-сан, благодаря вашей твердой руке яркий образ Хосино останется на пленке. Ее слова, написанные нашими сценаристами, поразят воображение публики! Асида-сан, — Кэндзи посмотрел на самого младшего члена съемочной группы, — каждый день вы будете приносить в квартиру газеты и журналы. «Что за работа?» — наверное, думаете вы. Но без нее нет шоу. Только вместе мы сможем создать программу, которая изменит представление об игровых передачах. Не только в Японии, но и во всем мире! У меня к вам всего один вопрос…
Кэндзи замолчал, остановившись посередине комнаты и, глядя в пол, тихо спросил:
— Вы со мной?
— Что он сказал?!
— Я не расслышал!
Подняв голову, Кэндзи по очереди пристально посмотрел в глаза людей перед собой и повторил громко и четко:
— Я спросил, вы со мной?
Несколько голосов тихо, но уверенно ответили:
— Да, мы с вами!
Кэндзи положил правую руку на грудь и, нахмурившись, сказал:
— Честно говоря, я разочарован. Неужели только двое готовы принять вызов?! Я спрашиваю вас еще раз. Вы со мной?
Он повторил вопрос в третий и четвертый раз. И только после этого вся команда вскочила с мест и закричала, хлопая в ладоши и топая ногами:
— Да! Да! Мы с вами!
Глава 39
Никогда раньше Кэндзи не работал по субботам. За последние несколько недель он привык посвящать выходные семье. В пятницу возвращался домой не позднее 20.30, покупал по дороге большую пиццу и с порога квартиры кричал:
— Кто-нибудь поможет отцу?!
Близнецы, поджидавшие, когда раздастся его голос, со всех ног бросались в коридор. Потом семья дружно садилась за кухонный стол и съедала пиццу. Эрико брала только один кусок, уверяя, что больше в нее не влезет. Ами всегда открывала окно нараспашку, а дверь наоборот плотно закрывала, чтобы выветрился запах.
