Книга Свет в конце Бродвея - Дарья Калинина

Между тем Нюша первой не выдержала повисшего над карьером молчания и заплакала:

– Как вы меня обидели, Алена Игоревна! На меня и так столько всякого горя свалилось в последнее время, а теперь еще и вы подозреваете меня в злом умысле против вас.

– Скажешь, что на дне и в самом деле находится мой муж?

– Да!

В голосе девушки слышалась неподдельная искренность, и все же Алена не торопилась ей доверять. Вместо этого она негромко, но уже с отчетливой насмешкой в голосе произнесла:

– Видишь ли, девочка моя дорогая, я ведь теперь знаю, кто ты такая на самом деле.

– Я сама вам рассказала о том, что я дочь…

– Я знаю, чья ты дочь, – перебила ее Алена таким тоном, что добавить к сказанному было уже нечего.

И, шагнув ближе к Нюше, прошептала девушке что-то едва слышное, но отчего та перестала плакать в один миг. Теперь она смотрела на Алену с враждебностью, которую прежде ей удавалось ловко скрывать.

– Значит, не врете, – пробормотала она затем. – И… И кто вам сказал правду обо мне?

– А ты как сама думаешь?

– Василий Петрович.

– Нет.

– Кто же тогда?

– Ваня.

Нюша, которая ждала ответа, вся съежившись, как от холода, внезапно распрямила плечи, вздернула подбородок и рассмеялась.

– Вы меня обманываете! Ваня не мог вам этого рассказать. Он дал слово Василию Петровичу, что будет держать язык за зубами и скорее умрет, чем разгласит тайну.

– Ну вот… он и умер. Вернее, ему пришлось умереть. Ты же очень хотела, чтобы он сохранил твою тайну, верно? Тебе это было необходимо для реализации твоих планов.

– Но вы все же узнали правду, – настойчиво произнесла Нюша. – И как же это получилось? Ваня вам с того света явился?

Алена не ответила на вопрос. Вместо этого она сама спросила у Нюши:

– Смерть Вани – это ведь тоже твоих рук дело? Твоих и твоего сообщника, да? Правильно? Это вы на пару испортили тормозную систему у Вани в машине. А заодно повредили и рулевое управление.

К сожалению, Инга не смогла услышать ответа Нюши. Как раз в тот момент, когда девушка что-то ответила Алене, совсем рядом с Ингой раздался шорох. А затем кто-то мягко обнял ее за плечи, и знакомый голос прошептал ей на ухо:

– Не бойтесь! Это всего лишь я!

Инга повернула голову и в лунном свете увидела знакомые черты.

– Игорь, – ахнула она. – Откуда вы тут взялись?

– Шел за вами от самой усадьбы, – пояснил он ей. – Или вы забыли: этой ночью вы обещали пригласить меня к себе? Я ждал какого-то знака от вас. А потом увидел, что вы сами вышли из ворот усадьбы, и последовал за вами.

– Да, верно… Я про вас совсем забыла.

– Я не удивлен.

– Но тут такое происходит… Одним словом, вы должны меня извинить.

– А что именно случилось?

– Долго объяснять. Смотрите и слушайте сами.

И она махнула рукой в сторону карьера, показывая, что лучше им не шептаться между собой, а проследить за развязкой финальной сцены. Фигуры двух женщин были хорошо видны Инге. Их силуэты четко выделялись на фоне звездного неба. И она увидела, как, подбоченившись, широко расставила ноги Нюша.

– По-моему, вы спятили! – нахально заявила она Алене. – Нет, честно, все вокруг говорят, что вы не в своем уме, но теперь я вижу, что вы и впрямь куку.

– Твоими стараниями, девочка.

– А хоть бы и так! Что вы сейчас можете мне сделать?

Голос Нюши неожиданно изменился. Из заискивающего, робкого и ласкового он внезапно сделался громким, командирским. Пожалуй, он напоминал Инге чей-то другой голос, тоже очень хорошо ей знакомый, но вот только она никак не могла понять – чей именно. И еще эта новая Нюшина невесть откуда появившаяся привычка стоять, широко расставив ноги. У кого же Инга видела точно такую же позу?

Но прежде чем Инга сообразила, кого ей так сильно напоминает сейчас Нюша, та вновь заговорила. Голос ее звучал властно и требовательно:

– Вам надо посмотреть вниз! Там ваш муж! Честно!

– Никогда не поверю в это, – отрицательно покачала головой Алена. – А ты, моя девочка, основательно завралась.

– Не смейте меня так называть! – топнула ногой Нюша. – И… и знаете что… прыгайте туда!

– Прыгать?

– Да!

– Мне?

– Да!

– Но я же могу убиться, – улыбнулась Алена, хотя Инга и не понимала причины веселости своей подруги. – Тут очень высоко.

– Вот и хорошо!

– Мне так не кажется! Я совсем не хочу умирать.

– А мне нужно, чтобы ты исчезла!

На какое-то время воцарилась напряженная тишина. Нюша тяжело сопела, явно примеряясь, как бы ей поудобнее спихнуть Алену вниз. Но она понимала: Алена сильнее ее физически. И стоит она слишком далеко от обрыва, чтобы можно было скинуть ее туда одним движением. Вздумай Нюша тащить свою хозяйку к обрыву, между ними неизбежно возникла бы борьба. И еще не факт, что именно Нюша вышла бы из этой борьбы победительницей.

Но тут произошло нечто такое, что решительно спутало все карты. Внезапно в руках у Нюши появился маленький пистолет. Он был таким изящным, что навернутый на его дуло глушитель казался длинней самого оружия. Но несмотря на всю свою миниатюрность, крошка с глушителем выглядел достаточно грозно. Инга всей кожей почувствовала опасность, исходящую от этого куска металла в руках у девушки. И, кажется, Алена тоже это ощутила, потому что она притихла и растеряла весь свой задор. Зато Нюша, наоборот, подбоченилась и гордо взглянула на свою хозяйку.

– Ну что? Не ожидала?

– Ты не посмеешь.

Однако, несмотря на то что Алена пыталась бодриться, голос ее прозвучал совсем неуверенно.

– Конечно, стрелять в тебя мне бы не хотелось, – задумчиво произнесла Нюша.

И не успела Инга перевести дух и вздохнуть с облегчением, как гадкая девица добавила:

– Для меня было бы куда лучше, если бы ты сиганула вниз сама.

– Наличие пулевых отверстий на моем трупе неизбежно вызовет ненужную шумиху вокруг моей смерти.

– Видишь, ты сама все понимаешь.

Нюша давно перестала «выкать» своей бывшей хозяйке. Голос ее звучал теперь уже с триумфом.

– Так что? Прыгнешь сама? Это хороший вариант. Тебе все равно придется умереть.

– Нет.

– И ты не боишься, что я стану стрелять в тебя? – кровожадно осведомилась Нюша. – Всажу в твое тело одну пулю за другой! Прострелю тебе сначала колени, потом выпущу в живот остаток обоймы. От пули в живот сразу не скончаешься, зато выть от боли будешь долго.