– Мое имя Чимай, – обратился к нему он, протягивая завернутый в материю череп Каб-Чанте. – Я прошел долгий путь из Акалана, государства чонталей, чтобы говорить с вашим правителем, Кабналем.
Опираясь на длинное копье, предводитель лакамтунцев мрачно оглядел чонтальского гонца. Некоторое время он не двигался с места, словно застывшее изваяние, а затем с невероятной скоростью крутанул копье, обрушив тяжелое древко на голову пошатывающегося от усталости Чимая.
– Не пристало грязной чонтальской собаке говорить с моим правителем, – сказал наконец он, ставя ногу на шею распластавшегося на земле бесчувственного Чимая. – Верховный жрец решит твою судьбу.
Январь 2004 года. Штат Чиапас, озеро Мирамар
Катер пристал к берегу, и из него высыпало семь человек, сразу же приступивших к разгрузке. Они быстро вытащили на берег какие-то ящики, мешки и плотно набитые рюкзаки. Люди эти мало походили на археологов, да и за спиной у каждого из них висел автомат. Когда вся поклажа была выгружена, двое незнакомцев вернулись к катеру и помогли выбраться из него еще одному человеку, который, судя по всему, не мог передвигаться самостоятельно. Когда они несли его на берег, я отчетливо смог разглядеть, что правая рука его висела на перевязи, нос был перехвачен широким белым пластырем, а левая нога, затянутая в толстый, ясно проступающий через намотанные серые тряпки гипс, несгибаемо торчала вперед, словно указывая им наиболее верный путь. Этим человеком был Длинный.
– И сюда добрался, гад, – затаившийся рядом со мной Ник едва не поперхнулся от злости.
Ситуация складывалась отвратительная. Только мы начали свыкаться с мыслью о том, что смогли сбить с толку всех преследователей и нам предстоит провести в одиночестве долгое время, как снова появился этот настырный урод. Вид его мог бы вызвать у постороннего человека приступ праведного сочувствия. Порезанный нос, разбитое лицо, сломанная рука, сломанная нога – бедняга, попавший под паровоз, да и только, – но мы знали, насколько этот человек опасен.
– Что же еще ему надо было сломать, чтобы он оставил нас в покое? – с трудом выдавил я из себя.
– Шею, – ответил Ник, разглядывая собравшихся на берегу людей, которым Длинный отдавал указания.
Высадившиеся на остров люди представляли для нас смертельную угрозу, но более всего меня в данный момент беспокоили оставленные нами на берегу следы. Много следов. На мокрой, впитавшей потоки воды земле отпечатки наших ног были слишком хорошо видны издалека, чтобы находившиеся поблизости боевики не заметили их. Это было лишь делом времени, и вскоре один из сапатистов наткнулся на них. Бандиты отвлеклись от своих дел и схватили автоматы, настороженно оглядывая окружавшие их джунгли. Длинный, которого вынесшие на берег люди усадили на один из ящиков, выкрикнул какой-то приказ, и двое трусцой побежали в нашем направлении.
– Пора сматывать отсюда, – я дернул Ника за рукав и начал пробираться вглубь чащи.
Комья грязи липли к кроссовкам, мешая идти, ветви цепляли одежду, а густые заросли порой вставали плотной стеной, вынуждая нас искать обходной путь. Местами приходилось на четвереньках пролезать под склонившимися стволами деревьев, и когда мы наконец добрались до своей хижины, то с ног до головы были перемазаны в зловонной грязи. Ник быстро покидал в рюкзак наши скудные вещи и набросил его себе на плечо, а я вытер испачканные ладони о листья и взял в руку один из пистолетов. Куда нам теперь бежать, мы не знали, но первым делом надо было постараться подальше уйти от высадившихся на острове боевиков и найти место, где можно было бы спрятаться. Они наверняка постараются выяснить, кто, кроме них, находится на острове, а то, что они смогут выследить нас, сомнений не вызывало.
Едва мы проскользнули в сельву, как позади послышался шум ломаемых кустов. Люди Длинного нагоняли нас. Ноги вязли в грязи, а порой приходилось бежать по щиколотку в воде, где в темной жиже скрывались предательские сплетения корней. Мокрые ветви хлестали нас по лицу, но мы бежали вперед не разбирая дороги, лишь бы оторваться от преследователей. Бандиты гнались за нами по пятам.
Они были уверены в себе, полагая, что два беглеца не представляют для них опасности. Боялись ли мы их? Нет, нет и еще раз нет. Слишком многое произошло с нами за последние дни. Может, мы просто устали бояться или в какой-то момент страх поглотила жгучая ненависть к врагам, переполнявшая нас. И не страх гнал нас сейчас, а сознание того, что шансы на победу в данный момент не на нашей стороне. Остановиться и принять бой было сродни самоубийству, а это в наши планы никак не входило. Мы собирались выжить любой ценой и вернуться домой, невзирая ни на какие преграды.
Преследователи начали перекликаться друг с другом, и по голосам мы поняли, что они разделились на три группы. Одна шла по нашим следам, а две другие обходили с флангов. Позади послышался громкий голос, приказывающий нам остановиться, после чего автоматная очередь резанула воздух над моей головой, осыпав меня срезанными листьями и обломками веток. Я упал на землю и несколько раз нажал на спусковой крючок, целясь в ту сторону, откуда раздались выстрелы. Бандиты явно не ожидали такого отпора, и, судя по всему, остановились и залегли. Я снова вскочил на ноги и помчался вслед за Ником, а спустя несколько мгновений шум преследования снова возобновился.
Так мы бежали еще минут пять, когда заросли вдруг расступились и мы выскочили к развалинам индейского города. Остатки древних, полуразрушенных строений не могли укрыть нас так хорошо, как густой лес, и мы метнулись назад, но было уже поздно. Я увидел между деревьями несколько темных силуэтов, выстрелил в них пару раз, но ответом мне стали длинные автоматные очереди сразу из нескольких стволов. Мы бросились за деревья, слыша, как совсем рядом просвистел рой пуль. Еще один автомат застрочил справа от нас. Складывалось впечатление, что бойцы Длинного специально гнали нас в сторону открытого пространства разрушенного городища. Я видел, как они бегут за нами между деревьев, низко пригибаясь к земле. Человека три. Справа показался еще один.
Нам ничего не оставалось, как ринуться напролом по открытой местности, лавируя между низкими стенами развалившихся от времени домов. Пули засвистели над нашими головами, рикошетом отскакивая от каменной кладки, вгрызаясь в мокрую землю и обдавая нас фонтанчиками брызг. Ник споткнулся, упал, но тут же вскочил и побежал, заворачивая за ближайшую постройку. Бандиты обходили нас со всех сторон, постоянно стреляя из автоматов короткими очередями. Едва мы заскочили за полуразрушенную постройку, защищавшую нас от гнавшихся позади людей, и добежали до стоявшей рядом пирамиды, как впереди застрочил автомат, вынуждая вжаться в холодную, покрытую влажным мхом стену. Чуть поодаль вдоль нее, примыкая вплотную к каменной кладке, тянулись плотные заросли буйной растительности, и мы проскользнули в них, надеясь укрыться там. Мы прекрасно понимали, что убежище это ненадежно, но все остальные пути к отступлению были отрезаны. Ник первым продрался сквозь высокие, колючие кусты, и я полез следом. Я уже слышал позади приближающий топот ног, когда Никита вдруг обернулся, и прошептал:
