— Вот! — выпалил запыхавшийся и до крайности довольный собой Эркол. — Всех привел…
Хмурый Кабо прервал его жестом. Опустился рядом с другом, посмотрел в одну с ним сторону — на идиллическую бухту.
— Что здесь? — спросил коротко.
— Западня, брат, — отозвался Шагалан. — Как мы и подозревали. На сопках наблюдатели, за ними — войска. Очень целеустремленно ждут, будто лучше нас в курсе часа высадки.
— Много народу?
— Видел две сотни. Всего наверняка не меньше шести. Отборные латники, подлинный цвет варваров.
— Выходит, уважительно к нам отнесся старик Гонсет, — хмыкнул Кабо невесело. — И встречу приготовил самую что ни на есть парадную. Куда он их попрятал?
— Думаю, стянул к тем трем сопкам, господствующим над бухтой. Если уж дожидаться высадки, то именно там.
— Гонсет обязан понимать — его хваленых латников ребята, так или иначе, перемелют.
Шагалан кивнул, не отводя взгляда от морской дали.
— Да, он-то с хардаями сталкивался. А потому, уверен, побеспокоится и о каких-нибудь пакостных сюрпризах.
— Что, стрелки на склонах?
— Может, и еще чего-нибудь изобретет. С него станется.
— Точно, — поморщился Кабо. — Как бы самого мерзавца узреть? Вот бы кого, брат, следовало вырезать в первую очередь, тогда и войска его непременно дрогнут.
— Заметим — вырежем, разумеется. Правда, сомневаюсь я, что господин наместник вообще появится сегодня на поле брани. При своих многочисленных талантах в герои сражений он, кажется, не рвется.
— Речь не о героизме. Здесь решится судьба его владений, власти Империи в Гердонезе. Ведь это он должен осознавать? Как же не почтить присутствием такое событие?
— Гонсет уже сделал больше, чем от него ожидали. Кстати, и чем мы ожидали также, брат. Он нашел место, выведал время, наверняка подсказал план баталии. А лично распоряжаться на поле… Великого полководца он никогда из себя и не корчил. Поручит командование опытному воину, а сам отсидится в безопасности.
— Чтобы при неудаче первым пуститься наутек? — усмехнулся хромец. — Скорее напоминает заурядную трусость.
— Возможно и так, оттого не легче. Сейчас, брат, давай прикинем наши с тобой действия. Воевать-то, похоже, придется за всех ребят.
— А чего тут мудрить? — Кабо пожал плечами. — Выбор скромен, силы ограничены и… не особо могучи. — Он покосился на застывшего в почтительном молчании Эркола. — Один удар. В критический момент, с тыла, на кураже. Если повезет — повернем битву в свою пользу.
— Это правильно. — Шагалан вовсе не отрывался от морского пейзажа. — Вопрос лишь в том, как нащупать сей критический момент. Не поторопиться, но и не опоздать.
Заинтригованный поведением друга, Кабо тоже вперился в даль.
— Они? — спросил через минуту хрипло.
— Они, — подтвердил Шагалан. — Наши. Аккурат к твоему приходу. Все шесть посудин.
— Какого же дьявола прямо с моря-то зашли? Только слепой их не углядит.
— Не горячись, брат. И вдоль берега ползти не безопасно. Путь длиннее, а глаз больше.
— Зато на берег в любом месте выскочишь, — буркнул хромец. — А ныне как по площади в пасть врагам топают.
— Не все так плохо. Пока. Ты слышал про устроенную мелонгами облаву?
— Эркол рассказывал дорогой. В том числе и про ваше закапывание в землю.
— Так вот мы бы никак не успели спрятаться, но на южных сопках вспыхнула схватка. Полагаю, брат, там попался Дайсар. И сигнала к высадке он, очевидно, уже не подаст.
Кабо, потемнев лицом, обернулся к другу.
— Думаешь… погиб?
— Кто бы знал, — вздохнул Шагалан. — Хотелось бы верить, будто сумел отбиться и выскользнуть… хотя шума погони я не заметил… Как бы то ни было, сигнала не последует, то есть не должна случиться и высадка.
— А что же? Подойдут к берегу, постоят и повернут вспять, так?
— Надеюсь, так. Если, конечно, Гонсет позволит себя одурачить. Потерпим, брат, недолго еще.
Теперь они замерли на вершине втроем. Чудилось, замерло и все побережье, сосредоточенно наблюдая за творящемся на море. Мало-помалу капельные букашки в туманной дали обрисовывались яснее, вскоре их удавалось рассмотреть отчетливо: два больших, неповоротливых баркаса грузно переваливались на мелкой волне, понукаемые непривычными для себя парусами. Оба часто усеяны щитами и копейными древками. Четыре крошечные рыбацкие лодки стремительно сновали вокруг, точно рыбы-лоцманы, сопровождающие серьезных хищников. Свой бег им приходилось даже сдерживать, то поджидая медлительных хозяев, то порывисто отклоняясь куда-нибудь в сторону. Заложив широкую дугу, крохи неизменно возвращались назад, удостоверяя отсутствие опасности.
— Где же Эскобар намерен стопорить? — спросил в пустоту Кабо, когда каравану оставалось до цели около мили. — Или он вообще решил наплевать на сигнал?
Шагалан пожал плечами, но ответить не успел — крутившаяся поодаль лодчонка вдруг как-то особенно резво сорвалась с места, спеша обратно к баркасам. С сопки пока ничего видно не было, однако вскипевшая в море суета говорила о каком-то неожиданном и, вероятно, нерадостном повороте. Разведчики переглянулись: теперь все четыре лодки перепуганными детьми сбились в кучу с основными силами.
— Обещанный сюрприз Гонсета? — скривился Кабо. — Еще понять бы, в чем он, черт подери, состоит.
— Туда смотри, брат! — Шагалан ткнул пальцем вправо.
Из-за поросших едва зазеленевшей растительностью холмов, в изобилии усыпавших побережье, выдвигалось нечто темное и длинное. Поначалу это смахивало бы даже на безобидное бревно, если б не циклопические размеры и не четкая нацеленность. Нацеленность на приближающихся ребят. Наперерез каравану выползала боевая галера. Неизвестно, в каких кустах прятали ее до срока мелонги, но прятали добротно и в действие ввели в самый неподходящий момент. Разведчики уже полтора года бороздили пролив, ни разу не столкнувшись с подобными чудовищами. Причем отгадка таилась вовсе не в милости Творца — морские рубежи Гердонеза просто не стремились тщательно охранять. В конце концов, о военном вторжении соседи не помышляли, а пиратов и контрабандистов нехитро выловить и на суше. Лишь пару раз где-то вдалеке, на горизонте мелькал этот остроносый силуэт, однако до мелких посудин ему явно не было никакого дела.
На сей раз все было иначе — узкая, длинная стрела галеры тягуче набирала ход, но пенящие воду ряды весел обещали нешуточную скорость. Если легкие лодки еще могли надеяться оторваться от зверя, то баркасам не стоило и мечтать. Галера шла боевым ускорением, с такого обычно таранят вражеские корабли, сразу решая исход битвы. Нынче таранить некого, самый крупный из баркасов все же маловат для разрезающего волны грозного оружия. Зато на палубе темно от оружия других видов: множество лучников, пращников, арбалетчиков, прочих воинов толпилось вдоль бортов, нетерпеливо заглядывая вперед.
