— Теперь прошу вас перейти к стартовому комплексу, — оперся на трость инженер. — Он находится как раз между системой энергоснабжения и центральным контрольно-диспетчерским постом.
Слегка прихрамывая, заложив руку за ворот пиджака и гордо откинув голову, Сергей Юрьевич прошествовал из ворот ангара на улицу и остановился посередине обширной клумбы, засеянной разноцветными астрами. Среди цветов были выложены узкими бетонными плитами дорожки, сходящиеся к центру многолучевой звездой.
— А где катапульта? — недоуменно спросил кто-то из молодых блоггеров.
— Это она и есть, — торжественно постучал тростью в бетонные плиты толстяк, после чего указал на восток, куда и уходила до горизонта широкая цветочная полоса. — Она под нами, на глубине десяти метров, закреплена в шахте на упругой резино-металлической подвеске. Вынужденная мера на случай землетрясения. Здесь, увы, такое не редкость. К тому же, нам следует думать о комфорте работников и жителей ближайших селений. На поверхность катапульта выходит в ста километрах отсюда, над джунглями Москитового берега. До сверхзвуковой скорости снаряд разгоняется уже через пять километров, так что грохоту могло быть очень много.
— А на чем вы его разгоняете? — поинтересовался тот же блоггер. — По рельсам?
— Хороший вопрос, — обрадовался Сергей Юрьевич. — Да, решение этой проблемы стало крайне интересной задачей с удивительно простым ответом. Первые полтора километра капсула катится по вмонтированным в стены катапульты роликам, но уже на скорости шестьсот метров в секунду давление воздуха, раздвигаемого остроконечным снарядом к стенкам тоннеля, становится столь велико, что оно препятствует касанию капсулой рабочих элементов, и дальше она разгоняется на слое «воздушной смазки». Больше того, с тринадцатого километра в стенах катапульты даже пришлось делать прорези для сброса излишнего давления. Под углом сорок пять градусов вверх катапульта заворачивается только на последнем километре пути. Благодаря сплошному ложу и скорости четырнадцать километров в секунду воздушная подушка оказывается достаточно плотной для противодействия инерции снаряда.
— А можно увидеть, как готовится к запуску этот снаряд? — вытянула микрофон Арина Шарапова.
— Конечно, можно, — широко улыбнулся толстяк. — Но только вам придется снять все металлические предметы, вплоть до заклепок и супинаторов в ботинках. Не забывайте, наша катапульта по сути является гигантской пушкой Гаусса, и в ней гуляют такие мощные магнитные поля, что металлы рвет и плавит. Про аппаратуру я лучше вообще помолчу.
Тумарин, что скромно стоял в задних рядах толпы журналистов, тоже ухмыльнулся. Сергей Юрьевич врал. Не было на стартовом столе никаких магнитных полей. Но там сейчас шла сложная и ответственная работа. Допускать в святая святых посторонних калининградцы не собирались.
Гости комплекса переглянулись. Они еще могли снять кольца или цепочки — но вот избавиться от молний, застежек и крючков на белье были, разумеется, не в силах.
— Шахта под нами, — стукнул палочкой толстяк, — имеет по одной катушке на каждые полметра пути. В момент старта питание подается на первые восемнадцать, затем включается девятнадцатая, а первая выключается, следом двадцатая, двадцать первая… Возникающая электромагнитная волна подхватывает намагниченную капсулу и увлекает ее вперед с нужной нам скоростью.
— А вы уверены, что только за счет инерции снаряду удастся пробить плотные слои атмосферы толщиной во много километров? — опять выступила вперед Шарапова.
— Ну, у немцев же в тысяча девятьсот восемнадцатом году это получалось, — развел руками Сергей Юрьевич. — Они стреляли по Парижу снарядами массой сто четыре килограмма, которые, потеряв в скорости всего «один звук», достигали в верхней точке траектории высоты в сорок тысяч метров. А это уже верхние слои стратосферы. Наш снаряд имеет вес ровно в сто раз больше. Прошьет воздух, словно игла зефиринку, — даже не сомневайтесь.
— А не расплавится? — поинтересовался уже блоггер.
— Не успеет, — мотнул головой толстяк. — Всего секунда полета. А теперь прошу пожаловать в нашу святая святых — в центр управления этой уникальной и совершеннейшей системой, самым сложным изделием в истории человечества.
Журналисты заторопились следом в обшитую сайдингом коробку размером пять на пять метров, с единственным окном, выходящим на клумбу. Внутри стоял стол с большой красной кнопкой, а по углам висели два динамика.
— И это все? — удивилась Шарапова.
— А чего вы ждали? — прямо-таки обиделся Сергей Юрьевич. — Больших экранов с засветками, громадных железных вентилей и микрофона для обратного отсчета? Если для звонка домой, девушка, я беру крохотную трубочку и говорю: «Соедини», а не кручу рукоятку огромного деревянного ящика и не ору в ракушку: «Барышня, дайте Смольный!» — это еще не значит, что сотовый телефон менее совершенен, нежели агрегат старикашки Белла! Человеческий разум все равно не способен уследить за скоростью, которая необходима для управления катапультой. Все, что от нас требуется — это дать команду «Пуск!». После этого вычислительная система проведет тест, выберет оптимальный момент для старта и подаст питание на обмотки.
Тумарин вытянул свой сотовый и посмотрел на часы. Стартовое время было назначено на пятнадцать ноль семь. Именно к этому моменту орбиты висящих с утра в космосе «Касаток» сойдутся к расчетной точке прибытия. И он знал, что система выстрелит в нужную секунду даже в том случае, если кнопка так и не будет нажата. Поэтому — нужно успеть исполнить свою театральную роль вовремя.
— Дорогие друзья! — выставив перед собой трость, высоко вскинул голову Сергей Юрьевич. — Вы присутствуете при самом невероятном событии в истории человечества. Оно равносильно первому взгляду на небо, первому полету в космос и первому шагу по Луне одновременно. Ведь первый пуск нашего комплекса сделает межпланетные перелеты доступными для любого желающего, сделает их столь же простыми, как поездки на рыбалку. Долгие годы такое чудо казалось невозможным, однако нашелся человек, который сумел столкнуть дело с мертвой точки, собрать вместе многие тысячи людей и заинтересовать их в достижении великой цели. Именно ему человечество и доверит совершить этот символический жест. Денису Тумарину!
Сергей Юрьевич прижал трость к животу и захлопал. Его поддержали только блоггеры — у телеоператоров и журналистов руки были заняты.
— Спасибо за доверие, — вышел к столу Денис и посмотрел на кнопку. Задумчиво почесал нос. Вздохнул: — Ну что, открываем ворота в космос? С богом!
Он поднял правую руку и большим пальцем вдавил кнопку глубоко в корпус… И ничего, разумеется, не произошло.
— И-и-и… Это все? — развела руками Шарапова.
Тумарин повернулся к окну, подошел ближе к стеклу. За спиной столпились журналисты. И вдруг… Вдруг все цветы на клумбах разом распрямились, вспыхнули серебристой аурой, с кончиков листьев, с лепестков бутонов сорвались крохотные молнии, сплетаясь и громко треща. В тот же миг это искрящееся сияющее пятно сдернулось с места и умчалось к горизонту, оставляя цветы широко качаться из стороны в сторону.
