Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
Тощие деревья мешали смотреть, и тогда Степка присел на корточки, чтоб разглядеть всё получше.
— Что видишь, Степка?
— Людей вижу! По улице бегут, однако!
— Гляди еще! — крикнула Катька и закричала что-то несуразное, как будто передавала кому-то еще слова Степки.
Степка изнемог. Пот щипал ему глаза, мешая смотреть. Он надвинул на мокрый лоб шапку, утерся рукавом. И внезапно словно прозрел: по грязной дороге, мимо каких-то ржавых механизмов, кирпичных стен, рельсов, крашеных в полоску столбиков — бежал он, его пёс.
«Шибко бежит, однако, — обрадовано подумал Степка. — Значит, дорогу знает!»
Он бежал по обочине, а мимо, обдавая его снегом, смешанным с грязью, проносились грузовики. Весь левый бок пса был мокрым, залепленным грязью, но он бежал, не останавливаясь и не обращая внимания ни на что.
Впереди был семафор; шлагбаум опустился, грузовики выстроились в колонну.
Пес несся вперед.
Дежурный на переезде вышел на террасу, поднял флажок, — и открыл рот от удивления: грязный лохматый пес несся прямо наперерез поезду.
Заревел тепловоз, зазвенел в звонок дежурный, — пёс даже не стал утруждать себя, подныривая под шлагбаум: он с ходу, не останавливаясь, перемахнул через него и проскочил под носом у тепловоза.
Степка упал. Он дергался, что-то кричал, колотил руками и ногами по утоптанному снегу. Он так перепугался, что сердце почти остановилось, а дыхание прервалось.
Степка выгнулся дугой, тараща мутные, налитые кровью глаза. Бил рукой по снегу, другой — рвал с груди промокшую от пота рубаху.
Что-то (или кто-то) — казалось ему — внезапно схватил его за глотку железными руками, и давил, душил, выкручивал шею.
В глазах потемнело, Степка судорожно пытался вздохнуть, и не мог.
И тьма ворвалась внутрь него и взорвалась в голове.
— Степка! Ты что? Сдох совсем, однако?
Катька трепала Степку за воротник, приподнимала, била по щекам. Степка — белый-белый, белее снега, — по-прежнему лежал, закатив глаза. Катька выругалась, поднялась, и стала, кряхтя, поднимать Степку за ноги вверх. Согнула ноги в коленях и всей тяжестью навалилась на Степку.
Степка судорожно дернулся, и надрывно вздохнул. А потом задышал часто-часто, и лицо у него постепенно темнело, оживало, и вот уже глаза повернулись, как надо, и вполне осмысленно уставились на Катьку.
— Ну, и ладно, — тоже, за кампанию, часто дыша, сказала Катька. — Живой. Еще поживешь, однако.
Но Степка почему-то захрипел и забился.
Катька снова перепугалась, снова налегла было на щуплое, как у подростка, тело старика.
Степка высвободил рот и вдруг заорал:
— Да слезь ты с меня! Совсем придушила, дура окаянная!
Катька с жалостью посмотрела на него, плюнула, — и слезла.
Стоявшее за деревом мохнатое существо с облегчением перевело дух, и бесшумно, спиной вперед, стало отступать в глубину зимнего леса, оставляя в снегу большие, очень похожие на человеческие, следы.
Через полчаса они уже сидели в натопленной избе Катьки. Пили, отдуваясь, горячий сладкий чай, оба — в одних рубахах, мокрые от пота.
— Что видел, говори, — спрашивала Катька, очень довольная сеансом шаманства, а еще больше тем, что вдруг, в один день, у нее появились и дрова, и мука, и чай, и даже сахар. И мужик. Хоть и завалящий, дохлый совсем, однако, — зато почти родной.
— Пса нашего видел, — тоже очень довольный, отвечал Степка. — Город видел, дома, улицу. Потом — дорогу. По ней машины мчатся, а рядом с ними — пес. Подбежал к дороге, по которой паровозы ходят, — скок через железные колеи! Только его и видели.
— А дальше? — с жадным любопытством спрашивала Катька.
— А дальше кто-то мешать стал. Душить. Я думал — злой дух на моем пути попался. А это, оказывается, ты была.
— Тьфу! — Катька шумно плюнула на пол. — Когда я очухалась, да к тебе подползла, ты уже задушенный лежал. Насилу тебе ноги подняла, да на грудь надавила.
Степка задумался.
— Значит, злой дух. Хотел помешать мне, однако.
Катька тоже задумалась.
— Значит, пес все-таки силу имеет. Мешает он кому-то. Вот его и хотели в тайге похоронить. А он, вишь ты, как-то выполз к твоей избе.
— Наконец-то от тебя умное слово слышу, — сказал Степка. — Я еще когда понял, что пес необыкновенный!
Катька хотела обидеться, но раздумала.
— А я видела мертвого человека, — сказала она.
Степка округлил глаза.
— Убитого?
— А и нет! — торжествующе сказала Катька. — Большой черный человек. Лежит, как неживой, а потом встал и пошел.
— А может, это дух, который из мертвого тела вышел, одежду прогрыз…
— Нет, Степка. Это не дух. Дух из него вышел, — тело осталось. Вот тело я и видела.
— И что же ты видела? — крайне заинтересованный, спросил Степка. Он знал, что женщины — самые сильные шаманы, сильней любого мужика.
— Видела, как он встал и пошел. Руки вытянул, идет сквозь лес, деревья ломает. И всё повторяет:
— Найти пса! Найти пса!..
— А дальше?
— А дальше ты упал, хрипеть начал. Я и перепугалась. Помогать бросилась.
— А черный человек?
— Не знаю. Не видела больше.
Степка шибко задумался, так шибко, что весь лоб стал полосатым, рубчиком, — от морщин.
За дверью послышался хриплый, с подвыванием, лай.
Степка и Катька молча поглядели друг на друга.
— Гости, что ли?
Катька полезла к окошку. Ничего не разглядела.
— Сходи, Степка, посмотри. Может, лесной хозяин появился?
Степка накинул телогрейку, взял со стены ружье.
— Заряжено?
— Да кто бы его заряжал? — философски ответила Катька.
Степка бросил ружье и выбежал.
Наступали ранние зимние сумерки. Катькина собака стояла ровно, не шелохнувшись, неподалеку от навеса, глядела в лес. Хрипло лаяла.
— Э, кого увидел, а?
Собака не обернулась.
Степка подошел поближе. Красный гаснущий круг солнца, недавно пробившийся сквозь облака, уже прятался за деревья. И среди черных стволов — показалось Степке, — мелькнула какая-то фигура. Степка глядел, пока из глаз не потекли слезы. Собака перестала лаять, но продолжала смотреть в лес, и чуть-чуть дрожала.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
