Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Вдруг из-за камней появился запыхавшийся легионер из соседнего отряда.
— Кай! Они напали на нас! — закричал гонец. — Мы разбиты!
С этими словами он замер и рухнул на землю. Из отряда Кая осталось всего три лучника, остальные уже лежали оглушенные. Бром, решив не экономить силы, рассыпал заряды вокруг себя десятками, вкладывая в них максимальную мощность. Искрящиеся сферы со свистом проносились над полем боя, сражая сотни врагов. Но на месте исчезнувших тут же появлялись новые призраки. Они неумолимо теснили обороняющихся к краю ущелья.
— Прыгай вниз! Я их задержу, — крикнул Кай и почти сразу получил дубиной по шлему.
Бром остался один. Один из всего Белого Легиона. Вот уж такого поворота событий друид предугадать не мог. Ему казалось, что все случится скорее наоборот. Что ж, последние минуты жизни он постарается сделать светлыми.
— Эгой Мардайдер! — диким голосом заорал он, рисуя посохом круг в воздухе. — Клик!
В небе что-то грохнуло, треснуло, и сверху посыпались куриные яйца. Много, целый ливень яиц. Они свистели в воздухе, брякались на землю и разлетались на ошметки. На несколько минут они закрыли собой все небо. Призраки, пробитые яйцами, удивленно осматривали себя и сдувались, как дырявые мячики. Бром, стоявший в эпицентре стихии с поднятыми руками, собирал всю оставшуюся силу и направлял через посох вверх, в центр сотворенного заклинания. Его веки были плотно сжаты, чтобы приближающий конец не отвлекал друида от последнего свершения. Так продолжалось до тех пор, пока все призраки не повалились на землю. А потом еще чуть-чуть.
Когда яичный дождь прекратился, Бром открыл глаза, но даже не смог как следует удивиться увиденному. Вокруг него в густой жиже лежали исчезающие тела призраков и поверженные легионеры. На ногах остался только один. Некто высокий, в темном балахоне с капюшоном, сделал шаг к друиду и развел в стороны руки. Вместо кистей у него были огромные зазубренные лезвия. Бром попытался поднять посох, но тот вывернулся из обессиленных пальцев и упал в яичную слякоть. У друида появилось ощущение, будто ему в желудок положили кусок льда. Бром все понял и снова зажмурился. Но даже с закрытыми глазами он ясно представлял, как облепленный скорлупой призрак подходит к нему, замахивается и…
Жмац!
Жмац, жмац… жмац.
— Ремуф То Озерволд! Клик!
Бром открыл глаза. Призрак висел в воздухе и беспомощно болтал ногами. Его тело пронизывали лучи синего света, разъедая, дырявя и поглощая. Рядом стоял взлохмаченный Абракадабр с дымящимся посохом в руке, а по бокам у Главного Друида высились Эйбус и два Эдварда. Бром покачнулся и упал.
Чуть позже он снова открыл глаза и увидел склонившихся над ним Абракадабра и Кая. Вокруг шевелилась от ночного ветерка палатка с белым потолком.
— Как? — еле вымолвил Бром.
— Тише, не болтай, — улыбнулся Главный Друид. — Ты раненный, и ты герой. Тебе прописан полный покой.
— Ты спас всех нас, — сказал Кай, благодарно кивая забинтованной головой.
— Но…
— Призраки прошли другим путем, — объяснил Абракадабр. — Не так, как вы ожидали. Они напали неожиданно и быстро уложили почти всех солдат. Хвала Светлым Духам, что они никого не убили. Я думаю, Зигмунд хотел взять вас живыми, чтобы силой присоединить к своей армии. В нынешней ситуации разбрасываться хорошими воинами просто глупо, даже если они чужие. Потом ты произнес заклинание и уничтожил всех Виши. Остался только Крон, но с ним справились уже мы. Хорошо, что успели. Мы спускались с соседней горы, от Перехода, и видели сражение с самого начала. Ты молодец! Я горжусь тобой.
— А…
— Яйца? Да это мелочь, — махнул рукой Главный Друид. — Ты слегка оговорился. Хотел, наверное, сказать «Эгей» и вызвать стену огня, а сказал «Эгой», и посыпались яйца.
— В данном случае, — потер подбитый глаз Кай, — я за яйца.
* * *
Маленький домик с открытой верандой утопал в зарослях цветущей сирени. Вечер уже накрыл его, зажег лампаду на столе и свернулся вокруг. В скрипучем кресле возле перил сидел старик. Положив ноги на перекладину под столом, он тихонько перебирал струны мандолины. Мотив, словно легкий дымок, струился из-под пальцев, поднимался в воздух и сплетался с благоуханием сада. Под домом плыли облака. Дом, сирень и старик висели среди звезд, разбавляя собой бесконечность.
Белый пушистый комок появился на перилах. Кот лениво потянулся, будто так и спал здесь, а не возник только что из обманчивых бликов закатывающегося солнца. Старик отложил мандолину и взял со стола уже раскуренную трубку.
— Говард. Что нового?
— Доиграй песню, — улыбнулся кот.
— Надоело, — скрипнул старик в унисон креслу. — Чем дольше длится вечность, тем сложнее найти себе занятие по душе.
— Начни великую небесную битву, разверни галактику, сделай себя смертным.
— Все это так банально, мой друг. Битвы. Изучение того, что сам же и создал. Игры в людей. Хочется чего-то необычного.
— Женись, и тоска отступит.
— Да, и придет депрессия.
— Смешно. — Кот прищурился и принялся чесать за ухом.
— Грустно, — ответил старик. — Зачем ты мучаешься, ведь не чешется?
— А зачем ты куришь трубку и пьешь настойку из шиповника?
— Это потому что ты чешешься, — улыбнулся старик. — Перестань, и перестану я.
— Будем скользить сквозь вечность строгими и недвижными?
— Мы и есть вечность. Хочешь настойки, кстати?
— Нет, спасибо. Могу предложить блох.
— Это к братцу. Он их создал, вот пусть и наслаждается.
— А ведь это очень занятно: творить всякие гадости, запихивать в них людей и призывать к терпению. Ты когда-нибудь болел проказой? Горел на костре? Срывался с обрыва, проклиная по дороге себя же?
— Тысячи раз.
— Нет, так, чтобы после этого умереть. После фальшивой дуэли не оказаться на этой веранде, а отдать душу брату, улечься в деревянный ящик и надеяться на существование загробного мира.
— Это, возможно, единственное, чего я лишен.
— Так как же ты можешь давать советы, не побывав в шкуре человека?
— Не надо быть курицей, чтобы знать, как вырастить курицу.
— Чтобы потом?…
— Чтобы вырастить. Кто-то ведь должен растить куриц.
— Тяжела ноша. Столько куриц, и все строптивые. Самому всех не съесть, но можно научить их есть друг друга. — Кот покачал головой.
— Не в настроении сегодня? — благодушно спросил старик сквозь сжимающие трубку зубы.
— Сегодня? Это когда? Или сколько?
— Ладно. Хочешь спорить? Давай.
— Давай.
— Помнишь тот мир, где люди думают, что произошли от обезьян?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
