Широка все же Красная. Или паром ползет медленно, только я ждать замучился, пока на тот берег переправимся. Хочется уже похлебки отведать теплой, а лучше — горячей, только что сваренной. В лесу хочешь не хочешь, а есть приходилось всухомятку, и по горячему я изрядно соскучился. Да и Хреногор, думаю, тоже. Хоть богатырям привередничать не положено, а вкусно покушать всякому любо.
Поскрипывает веревка, которую с уханьем тянут дюжие молодцы, дядька паромщик о чем-то негромко беседует с Хреногором, а я сижу и смотрю на воду и первые звезды, что нехотя загораются на еще не совсем темном небе. Мне хорошо. Приятно зудят уставшие от долгой скачки ноги, конь фыркает в затылок. Можно достать из мешка краюху хлеба и кусок грудинки, но лень шевелиться. К тому же есть не хочется, разве что похлебки.
Паром мягко толкнулся о пристань. Все, приехали.
— Вот он, Краснореченск-красавец! — восторженно объявил паромщик. — Приплыли, слава Превеликому.
— Спасибо тебе, отец, — прогудел богатырь.
— На здоровье, витязь. Легкой тебе дороги.
Городские ворота захлопнулись прямо за нашими спинами. Вообще-то положено с последним лучом солнца, но стражники тоже не без понятия, видели, что последний паром не успевает, решили подождать.
— Скажи, добрый дядька, а нет ли где трактира поблизости? — вопросил Хреногор одного из тех людей, что вместе с нами сошли с парома. — Такого, чтоб приличный и недорогой?
Дядька, изрядно одетый то ли купец, то ли мастер-ремесленник, усмехнулся в рыжие усы.
— Веришь ли, витязь, сколько солнц на свете живу, никто отчего-то не спросил трактир неприличный и дорогой. А ведь наверняка и такие на свете есть!
— Это где девки беспутные голыми пляшут? — уточнил богатырь. — Бывал и в таких, да. Пиво там дрянь, и еда дрянь, да и девки, если на свет вытащить, не лучше. А дерут три цены самое малое. Нет уж, дядька уважаемый, нам бы чего попроще. Где пиво хорошее и недорого.
— Тогда пошли вместе, — предложил попутчик. — Привратные трактиры везде недешевые. Сам подумай, прибыл человек в город, измотанный, голодный, — будет ли он деньги считать? Вот и дерут кровопийцы и пиво разбавляют не по-людски: с дороги ведь странникам все равно деваться некуда.
— А далеко ли идти? — спросил я осторожно. Спору нет, дешевый трактир и с приличным пивом дело хорошее, но тащиться за семь верст желания не было. Пиво сейчас любое вкусным покажется, кроме кислого позавчерашнего, ну так в трактирах оно скиснуть не успевает. А что цены завышены, один раз можно себе позволить.
— Пульсов с десять, — степенно ответил попутчик.
— Веди, — вздохнул я.
Это ладно, десять я выдюжу. А потом — глиняная миска с парующей похлебкой, лучше бы мясной, но и от рыбной не откажусь. А потом, потом…
— Пришли, — объявил дядька. — Пиво проставите за подсказку?
— А то! — прогудел Хреногор. — И попробуй только отказаться, сразу решу, что обманул.
Оба захохотали, и мы двинулись в трактир.
Народу было много. Я даже не представлял, что столько можно впихнуть всего в одну залу. И, разумеется, свободных не то что столов, мест на лавках не было. Добрая половина присутствующих пила стоя, справедливо полагая, что так больше влезет.
— Что за столпотворение? — удивился Хреногор. — Завтра конец света?
— Какой сегодня день? — встревожился попутчик.
— Вроде бы последний день весны, — поскреб в затылке богатырь. — Если не путаю.
— Только не это! — взвыл дядька. — Канун Дня Серебряного Кота! Завтра финал по котоболу… и билетика, конечно, нипочем не достать!
— Разве что душу Косяку продашь, — хохотнул жизнерадостный толстяк, отрываясь от пивной кружки. — Или за три цены.
— За три, — фыркнул худой парнишка с бегающими глазами. — Сегодня с утра четыре просили. С утра, смекаешь? Сейчас повезет, если в шесть раз переплатишь. А уж перед матчем что твориться будет, представить страшно!
— Сегодня троих спекулянтов повесили, — встрял в разговор дядька в засаленном плаще. — Князь обещал покончить с билетным беспределом!
— Ну да, конечно, — скептически хмыкнул толстяк. — Вешают тех, кто со стражей не делится и княжью долю не платит. Глупых и жадных вешают.
— И вовсе не князь повесил, а дядька гэн, — вмешался худой.
— Гэн? — удивился Хреногор.
— Градоначальник. Гэн. Князь мелочью не занимается. Вот если заговор или убийство кого из знати — тут без него не обойтись.
— Трактирщик, пиво! Три кружки! — рявкнул Хреногор. — И быстро, я ждать не люблю.
— И похлебку, — подсказал я.
— И похлебку… две штуки! — взревел богатырь.
Все посетители трактира испуганно примолкли, правда, ненадолго.
— А теперь с самого начала, — вернулся витязь к собеседникам. — Что такое билеты и зачем они нужны?
— Билеты на матч…
— Что такое матч и зачем он нужен?
— Финал по котоболу…
— Что такое финал и для чего он котоболу?
— Да вы совсем дикие, — догадался худой. — Смотри, дядька, котобол — такая игра. Лучшая в мире, понятно? Есть четыре команды. То есть их куда больше, но остальные не в счет, мы говорим про великие. Так вот, раньше все четыре были из Краснореченска, но солнц десять назад бежавший в Мажорию опальный подкняжник Бенесеф…
— Бенесиф, — поправил толстый.
— Бенесиф создал на свои деньги команду и начал прививать тупым мажорам любовь к котоболу. И нынче у них неплохие игроки, два солнца назад выбили из четверки великих «Гепардов», а теперь едва не добрались и до финала. Зовутся «Пантерами».
— «Барсы» их без хлеба съели, — вставил дядька в плаще.
— «Барсы» твои как дети играли, понял? Если б не странное везение и ничем не объяснимое слеподырие, поразившее вдруг судей, не видать «Барсам» финала, как э… просто не видать, и все.
— Да прям уж, — недовольно проворчал в плаще, но спорить не стал.
— Вроде все объяснил? — спросил тощий у толстяка. Тот уверенно кивнул.
— Не все, — возразил Хреногор, принимая из рук трактирщика пузатую кружку пива, я подхватил похлебку. Пиво пришлось поставить на край стола, сидевшие за ним посетители смерили меня недовольным взглядом, но ничего не сказали.
— Что такое билеты? — спросил Хреногор. — И что за игра такая — котобол? Вроде лапты что-то?
— Лапты! — фыркнул презрительно тощий. — Вы, топоряне, кроме своей лапты, и не видали ничего. Сумеете достать билеты… ах, да вы и про билеты не знаете… медные жетоны такие специальные, без них не пускают на стадион, а после матча возвращают стражам на выходе. Так вот, сумеете достать, непременно сходите. Узнаете хоть, как выглядит Великая Игра. Лапта, надо же!
