— Что — четвертый? — не понял Славка.
— Вариант. То есть, без того, второго, — третий. Золотой сон — это тоже выход из Лабиринта.
Мальчишки уставились на нее, потом Славка покрутил пальцем у виска:
— Придумала тоже!
— Зря ты так, Слава, сколько мы тут еще вытерпим? Без воды-то, — Аля в который раз облизнула потрескавшиеся губы. — А так... уснули, сон классный увидели, и незаметно так...
— Мне под порогом лечь? — мрачно поинтересовался Славка. — Ты сразу скажи, а то вставать лениво.
— Да я так, на крайний случай, — усмехнулась девочка.
Закрыла глаза. В этой пещере на потолке нарисована птица. В отличие от дракона, охранявшего Золотой сон, обыкновенная и нестрашная. Но надоела уже до чертиков, и смотреть на нее не хотелось.
— Все мы предпочитаем жизнь смерти. Все наши мысли и чувства влекут нас к жизни, — сказал старик.
Сима, так и не отпив чаю, покрутила чашку в руках. К жизни, выжить — эхом отдалось у нее в голове. Кто-то очень хочет выжить.
— Если ты, не достигнув цели, останешься в живых, — ты малодушен.
Сима не поняла и удивленно посмотрела на старика. Или все-таки на деда? Тот, прикрыв глаза морщинистыми веками, продолжил:
— Если ты умрешь, не дойдя до цели, твоя смерть может стать глупой и никчемной, но зато честь твоя не пострадает... Когда решимость твоя умереть в любой момент утвердится окончательно — жизнь твоя будет безупречна и долг выполнен.
Помолчал и добавил:
— Ямамото Цунэтомо. «Хагакурэ».
Сима поставила чашку:
— Я не хочу умирать. И не хочу убивать.
Тошнота подкатила к горлу, перед глазами мелькнули картинки: бородатый мужчина, судорожно открыв рот, падает с седла — а в горле его торчит нож. Сима подныривает под взлетающий меч другого и бьет клинком по ноге. Хлещет кровь, заливая меч, и брызгает ей на руку...
«Вспомни!» — кричал чей-то голос внутри ее.
Дед невозмутимо открыл глаза и взял чашку. Сима поняла, что он ничего не ответит.
«Это я от солнца так горю», — думал Влад, лихорадочно сметая с Лериной кожи сухой песок. Девочка улыбалась уголками губ. За все время она не сказала ни слова, а только вот так улыбалась и доверчиво позволяла его рукам освобождать ее от песка — вездесущего, прокаленного солнцем, легкого, золотого...
— Чем дольше мы тут сидим, тем меньше у нас шансов, — голос Рика отогнал дремоту, и Аля повернула голову. — Просто сил не хватит дойди.
— Мы их не бросим! — вскинулся Славка.
— А я и не предлагал, — огрызнулся Рик.
— Зачем тогда это сказал?
— Так... Сказалось. А ты что это сразу — «бросить»? Сам думал об этом, да? — с непонятной Але злостью накинулся Рик.
— А хоть бы и думал. Легче тебе от этого стало? Подумал и решил — хватит! Мы уже достаточно бросали!
Это был странный спор. Слова произносились с яростью, но на жесты сил не хватало, и Але казалось, что кто-то перепутал пленку — на фоне одной сцены пустил звук от другого кино.
— Вон, Лешка тоже что-то думает, но ведь не бросит, — Славка показал подбородкам на поднявшего удивленные глаза Алексея.
Рик усмехнулся и тут же прижал ко рту ладонь. Сухая кожа на губах треснула, выпустив багровую каплю крови.
— Судя по Лешкиному виду, он-то как раз и не думал.
Нет, это не дед. Тогда кто же?! Сима встала и, уже не стесняясь тядзена, прошла к окну и выглянула в сад. Как ни странно, но уже стемнело, зажегся фонарь, освещающий дорожку.
— Облачная гряда
Легла меж друзьями... Простились
Перелетные гуси навек.
Услышала она за спиной голос старика. В голове словно что-то взорвалось, ударив осколками в виски и затылок. Сима упала на колени, еле сдержав крик боли.
…И вспомнила. Боль медленно отхлынула.
— Я поняла, — вскинула голову Сима. — Моя решимость умереть в любой момент утвердится, и я навсегда останусь тут. Да? Или только пока мое тело там, в Лабиринте, живо?
Старик опять прикрыл глаза.
— Облачная гряда... Красиво, — девочка встала.
Ей было жаль уходить отсюда, а главное — от этого спокойного старика, так напоминавшего ей деда. Такого чувства умиротворения ей не доводилось испытывать.
— Я пойду? — неловко спросила она.
— Твой меч остался за порогом.
— Я помню.
Сима открыла глаза: прямо над ней парил усатый дракон. Нет, — она всмотрелась внимательнее, — дракон спал.
— Сима!!
Это был даже не крик — вопль. Сима и не подозревала, что Алька умеет так орать. Ей стало на минуту смешно — пока она не увидела рядом спящего Влада. Тот счастливо улыбался, словно и не лежал, голодный, на жестком камне.
— Сима! — теперь кричали уже все трое.
— Выходи, — жестом попросив ребят замолчать, сказал Рик. — И вытащи Влада.
Сима кивнула. Ухватила мальчика за плечи и потянула к выходу. Через пару шагов в глазах потемнело — он оказался слишком тяжелым. Ребята нетерпеливо переступали на пороге, только Алька сидела, прислонившись головой к стене.
«Ну же! Еще немного. Не оглядывайся, а то покажется, что еще долго. Вот так... Еще. Дьявол, такой голодный, и такой тяжелый. Еще чуть-чуть...» В рубашку Влада вцепились руки мальчишек и помогли выволочь из пещеры. Сима тут же села, переводя дыхание.
— И как его будить? — поинтересовался Славка у Рика.
— Вот так, — он схватил Влада за плечи и хорошенько тряхнул.
— Очень оригинальный способ.
— Почему ты молчишь? — спросил Влад, обессилено валяясь на песке.
Лера пожала плечами.
— Хочешь, я найду тебе морскую звезду? Они тут обязательно должны быть. А то во всех книжках девушки просят звезду. А я тебе достану. Хочешь?
Откровенно говоря, вставать и тащиться за звездой было лень, но положение обязывало.
Лера промолчала. Непонятная тревога охватила Влада. Ему вдруг стало неловко, что он сидит перед ней голый. Но где его одежда, он не помнил. Чтобы прогнать неприятные ощущения, он протянул руку и коснулся Лериного плеча — осторожно, хотя только недавно скользил ладонями по всему ее телу. Плечо было горячим и упругим, и к нему снова прилипли песчинки. Лера повернула к нему голову и улыбнулась. Влад вздрогнул. Это не Лерин взгляд — слишком детский, послушный и совершенно пустой.
