Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Мы перешли через мост и метров на сто углубились по тропиночке в лес. Ну, собственно, всё то же самое, как и на нашей стороне, — берёзки, осины, ёлки, густой смешанный лес. Спрятать десяток человек в засаде, конечно, можно, но смысл? Спрячешь близко — будут заметны, спрячешь поглубже, так они сами ничего не увидят, и пока на крик о помощи выберутся, меня уже убьют пять раз.
— Должен признать, что Кощей Кирдыкбабаевич действительно выбрал идеальное место для переговоров и обмена заложниками. И он придёт сюда именно сегодня, чтобы мы не успели подготовиться, — задумчиво бормотал я себе под нос, оценивая безысходность ситуации. — Итак, мы слева, Кощей справа. Я иду на мост, мне навстречу царевна Марьяна. Допустим, я хватаю её, бегу и… получаю копьё в спину. Что потом?
Я труп, царевна, надеюсь, тоже. Ну она-то сама виновата, а меня за что? Я против! Значит, срочно нужен другой вариант…
— А дозвольте мне жизнь положить за любимое отделение? — встрял Митя. — Я вот вашу форму милицейскую надену, фуражечкой сверху накроюсь да обмен и произведу. Небось не признает сразу Кощей, может, он при свете дня плохо видит, а?
— Спасибо, Мить, ты настоящий друг… — сентиментально прокашлялся я. — Но не прокатит, ты меня выше на две головы, и размер у меня сорок восьмой, а у тебя, я так понимаю, пятьдесят шестой. В общем, тебе мою фуражку если только на одно ухо повесить. Но так редко кто носит, поверь…
— Думаете, узнает он меня?
— Узнает. Однако за готовность к самопожертвованию выражаю благодарность от лица всего отделения.
— А медаль?
— Митя, не борзей.
— Уловил, осознал, не борзею. А хоть плюшку у бабушки Яги попросить можно?
Плюшек ему Яга сама навешает, у неё это дело никогда не застревало. Я снова попросил нашего младшего сотрудника не отвлекать меня глупыми разговорами и вновь с головой ушёл в невесёлые размышления. Все методы борьбы с террористами и спасения заложников, известные мне, в этом времени не срабатывали. Никаких идей, как обмануть закоренелого злодея, вызволить царевну и, главное, спастись самому, не было.
Ни на еремеевских стрельцов, ни на царскую гвардию особо надеяться не стоило. И отнюдь не по причине их боевых качеств: и те и другие за меня в бой пойдут не раздумывая. Просто боя, как такового, не будет, Кощей реально серьёзный противник, и ему покрошить всех наших — на раз-два плюнуть, растереть, пойти дальше, не оборачиваясь!
В самом Лукошкине ему воли нет, он отца Кондрата боится, да и вообще на наши земли активно не лезет, всё больше бьёт чужими руками, исподтишка. Увидит, что я не один, просто отменит встречу, не придёт, и как тогда спасать царевну, вообще непонятно. Хотя есть шанс, что против присутствия Яги и Мити Кощей возражать не станет. Ему тоже нужны свидетели его победы, да и случая покуражиться он не упустит. Итого, нас трое — он один. Как понимаете, расклад не в нашу пользу.
Будем надеяться, что Яга хоть чем-то порадует, всё-таки она полдня провела за экспертизой меча…
— Чей-то смурной вы, Никита Иванович, — честно пытаясь отвлечь меня от грустных мыслей, подал голос мой младший сотрудник. — Может, мне вам песенку какую спеть али ещё одной историей весёлой побаловать?
— Спасибо. Я ценю, честно. Но петь не надо. Ещё услышит кто, решит, что мы пьяные…
— А я ему в глаз!
— Добрый ты, Митя, и, главное, вежливый! Давай лучше к делу. — Я привычно перевёл его энтузиазм в более мирное русло. — Скажи лучше, где у нас женихи — Павлиношвили и этот… как его… азиат?
— Бельдым-бек? Да вроде всё там же, в кабаке. Из города их выпускать не велено, а сажать покуда не за что. Да и бесы у нас в порубе прописались уже. Бабуля на них не нарадуется, всё внутри вылизали, починили, подправили. Я так думаю, может, не сразу их на каторгу отправлять, а? Пущай сначала баньку починят, крышу перестелют и печь почистят…
— Тоже вариант, почему бы и нет, — не задумываясь, признал я. — Труд исправил многих преступников. Придержим гастарбайтеров до понедельника.
В отделение вернулись примерно через час. Мы спешили, поскольку у меня никакого толкового плана так и не сложилось, а надежда на Ягу вполне могла оказаться эфемерной. Хотя лично я на тот момент верил в бабку как никто!
— Что-то серьёзное произошло за наше отсутствие?
— Никак нет, батюшка сыскной воевода! — гаркнули еремеевцы у ворот. — Всё в наилучшем виде, тишь, покой и общее благоденствие!
Уже приятно. Митю я развернул сразу же, дав задание найти женихов и передать, что в принципе они свободны. Могут возвращаться к своим, пока ещё во что-нибудь здесь не вляпались.
— Бабуль, я вернулся!
Ответа не последовало, хотя Яга, несомненно, была дома. В желудке неприятно похолодело. Я толкнул дверь в горницу и всё понял…
На столе лежал меч. Дымились только что потухшие свечи, из глиняной крынки с молоком выглядывала испуганная лягушка, а за столом, скучающе подперев рукой щёку, сидела глава нашего экспертного отдела. В свободной руке у неё был полупустой гранёный стакан…
— Выпили?
— Ничё у меня не вышло, Никитушка. — В тоскливых глазах нашей эксперт-криминалистки блестела жалобная слеза. — Старая я стала, ничё не помню, дура седая, бесполезная… Не нашла я у энтого меча никаких свойств волшебных, тайн заветных, чудес дивных… Нету их!
— Ну… нет, значит, нет, — пожал плечами я. — Однако это не повод впадать в депрессию и заливать горе алкоголем.
— Ой, ой, ой… Ты меня ещё учить будешь… ик! Тебе налить, соколик, а?
— Нет.
— А за компанию?
— Нет, я говорю.
— Ты меня уважаешь? — совершенно по-гороховски выгнула бровь Баба-яга.
Пришлось силой отобрать у неё стакан и убрать бутылку с настойкой обратно в шкафчик.
До заката оставалось часа четыре, вполне успею разобраться с делами, собрать опергруппу (пусть даже неполным составом), и надо отправляться на место встречи, подобно отважному Володе Шарапову.
Страха не было, поскольку мы уже не раз встречались с гражданином Бессмертным; я почему-то был уверен, что сразу он меня не убьёт. Неинтересно. Вот заточить в подвалы глубокие, в тюрьмы каменные, заковать в кандалы железные, морить голодом, мучить холодом. Тьфу, уже начал говорить, как наша бабка…
— Никитушка? — всхлипнуло за моей спиной. — Ты уж по любому-то один не ходи, возьми меня с собой. Да и Митенька шибко обидится, ежели его в отделении оставим.
— За час протрезвеете?
— А то! Вона грибочком мухоморовым закушу и… ик! Ежели не помру, дак и буду как новенькая!
Я махнул рукой. У каждого свои методы опохмелки, и бабкины рецепты порою творят чудеса. Так что пусть «лечится» как хочет — хоть мухоморами, хоть цианидом, хоть кефиром с солёными огурцами…
Я вызвал Еремеева, бегло объяснил ему ситуацию и попросил приложить все силы, чтоб Горох не полез за нами на Смородину. Фома поначалу заартачился и даже обиделся, что его самого не берут. Пришлось взывать к здравому смыслу и чувству долга. Сошлись на том, что если через три часа мы не вернёмся, то он вправе поставить свою сотню «под ружьё» и пешим ходом идти на Лысую гору, мстить.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
