Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
И время за ужином Алексей тоже провел с пользой.
Прежде всего он более внимательно рассмотрел борца.
У Григория Ярового были пепельно-серые волосы, такие тонкие, словно их просеяли сквозь сито. Густые и тоже какие-то серые брови сходились на переносице и придавали ему несколько щеголеватый вид, который совершенно не вязался с широкими плечами и мощным торсом. Бровями он смахивал на модного парикмахера, а фигурой — на молотобойца. Пышные усы нависали над верхней губой, кончики их торчали по-молодецки вверх и, вероятно, были завиты щипцами. К тому же у борца был длинный подбородок, выступающие вперед крупные зубы, нос с горбинкой и задумчивые серые глаза, немного раскосые из-за нависших над веками складок кожи Казалось, лицо ему досталось по ошибке и должно было принадлежать другому человеку, более тонкому и манерному…
Алексей отвел от него взгляд, чтобы не выдать своего интереса. Теперь он подлинно был уверен, что раньше с Григорием Яровым ни по какому случаю не встречался и имя Эдварда Лойса тоже ему незнакомо.
По крайней мере, нигде, даже на старых афишах, которыми обычно заклеены стены в уборных цирковых артистов, оно не мелькало. А ведь за полтора года он исколесил вместе с цирком чуть ли не половину России от Санкт-Петербурга до Одессы…
Прервал его размышления еврейчик, который явно не выдержал молчания. Почти уткнувшись длинным носом в чашку с чаем, он угрюмо произнес:
— В городе вся полиция стоит на ушах. Говорят, ограбили ювелирный магазин Вайтенса.
— Да, я читала об этом в газете, — поддержала разговор Завадская. — Кажется, взломщики — какие-то сосунки. И сейчас скрываются в горах.
— В такую погоду прятаться в горах — сплошное удовольствие, — усмехнулся Алексей. — Только не такие они и сосунки, если употребили для вскрытия сейфов динамит. А еще я слышал, что они воспользовались карточкой одного из наших агентов, чтобы ввести сторожа в заблуждение. Тот добровольно открыл им дверь…
— Старик жив? — быстро спросила Завадская.
— Старик? — удивился Алексей. — Откуда вы знаете, что старик?
— Да ничего я не знаю, — недовольно поморщилась Завадская. — Просто обычно в сторожа нанимают не слишком молодых людей.
— В каком возрасте сторож, мне неизвестно, но наверняка он остался жив, если достаточно подробно описал приметы грабителей. Тартищев пообещал словить их в течение ближайших дней. — Алексей совершенно безмятежно посмотрел на Завадскую и улыбнулся. — Кажется, его сыщики уже вышли на след взломщиков.
Женщина спокойно отставила в сторону чайную чашку, повела взглядом в сторону Григория и Фейгина и мило им улыбнулась. Часы в этот момент начали бить полночь, и слова ее прозвучали вполне уместно:
— Ну что ж, друзья! Думаю, пора расходиться.
Нам не привыкать поздно ложиться, а вот гостю нашему спозаранку на службу. — Она повернулась к Алексею:
— Я велю вам сейчас постелить.
— Простите великодушно, — смутился Алексей, — я вполне хорошо себя чувствую и доберусь до дома на извозчике.
— По такой-то погоде? — пробурчал борец. — В нашем околотке их и днем с огнем не отыщешь, а вы захотели, чтобы ночью…
— Оставайтесь, чего уж там, — неожиданно поддержал его Изя. — Мы с Григорием во флигеле переночуем, а вы здесь располагайтесь. А поутру за мной экипаж из компании присылают, попутно и вас до службы добросят.
— Так вы тоже здесь живете? — удивился Алексей.
— Нет, — словно от клюквы сморщился Изя, — я живу в другом месте, но в силу разных причин бывает, что ночую здесь, на Народной…
Алексей лежал на прохладных простынях и пытался собрать воедино впечатления сегодняшнего вечера. Кажется, он вел себя вполне естественно, и Завадская, и тем более ее приятели нисколько не усомнились в его искренности. Хотя как сказать, ведь ему так и не удалось узнать, с какой стати заявился Изя Фейгин. Ведь погнала ж его нелегкая в столь поздний час в дождь и слякоть на окраину города. И не зря он затеял разговор об ограблении магазина Вайтенса…
Алексей вздохнул и повернулся на бок. За окном мельтешили черные тени. Разгулявшийся не на шутку ветер разогнал дождевые тучи и набросился на деревья, росшие в палисаднике. Одна из веток настойчиво стучала по железной крыше, или это билась о стену оторвавшаяся ставня? Мерный, слегка дребезжащий звук отдавался в ушах и мешал ему сосредоточиться. Мысли путались и никак не хотели выстраиваться в нужном направлении, но и заснуть не давали, хотя несколько последних ночей Алексею удавалось спать только урывками…
Наконец он не выдержал. Сел на кровати, спустив голые ноги на пол. И тотчас услышал кашель за стеной.
Алексей прислушался. Завадская, похоже, тоже не спала. Звякнул стакан, забулькала жидкость. И вновь на него нанесло запахом лекарства и табачного дыма.
Он осторожно встал и подошел к окну, пытаясь разглядеть небо. Но его закрывали разлохмаченные ветром кроны деревьев, и Алексей отошел от окна. До рассвета оставалось не менее трех часов, а он так и не придумал, как заставить Завадскую довериться ему.
Видимо, их все-таки насторожило то обстоятельство, что он служит в полиции, но одновременно, не менее сильно, заинтересовало.
За его спиной тихо скрипнула дверь. Алексей оглянулся. На пороге застыла женская фигурка в чем-то воздушном и, кажется, прозрачном. Он не успел опомниться, а женщина уже преодолела те несколько шагов, которые отделяли их друг от друга, и молча обхватила его за шею руками, прижалась горячим телом и только тогда прошептала дрожащим то ли от ночного сквозняка, то ли от волнения голосом:
— Алеша, не осуждайте меня! Мне так одиноко!
Он попытался что-то сказать в ответ, но сухие губы закрыли его рот, язык коснулся его языка, и женщина, застонав от возбуждения, потянула его на себя, принуждая опуститься на ковер, закрывающий пол в спальне. Подогнув ноги, она повисла на нем, и Алексей, чтобы не потерять равновесия, ухватился за подоконник, но Завадская сильно ударила его по руке. От неожиданности он отпустил подоконник и повалился на ковер, увлекая ее за собой.
В проникающем сквозь окно слабом свете месяца ее лицо казалось еще более усталым и осунувшимся. Заметив взгляд Алексея, Завадская попыталась улыбнуться, но лицо ее не слушалось, и улыбка на нем не удержалась, сползла куда-то… Провалившиеся глазницы, полный почти животного вожделения взгляд, приклеившийся к нижней губе белый кончик языка…
В этот момент она походила больше на сумасшедшую, чем на пылкую возлюбленную.
Алексей попытался расцепить ее руки и вывернуться из-под оказавшегося неожиданно сильным тела. Но она прильнула к его груди, и в следующее мгновение он понял, что женщина сидит на нем верхом совершенно обнаженная. Ее маленькие острые груди приблизились к его лицу. И Алексей почувствовал, что вряд ли ему удастся противостоять столь мощной и страстной атаке.
Он покорно накрыл ее груди ладонями и, приподняв голову, коснулся соска языком, Завадская зашипела, изогнулась, принимая его в себя, и, ухватив Алексея за плечи, начала ритмичное движение бедрами вверх-вниз, вверх-вниз… Почти безмолвное движение, если не считать легких вскриков и стонов, которые с каждым толчком становились все громче и продолжительнее.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
