— Нет, — призналась Ирина.
— И я нет. — Королева взглянула на часы. — Ого! Таня! — позвала она секретаршу.
В дверях мгновенно выросла девушка с васильковыми глазами.
— Танечка, скажи на кухне, пусть нам накроют в банкетном на троих. — Она обернулась к Ирине. — Вы ведь не против, если с нами пообедает генеральный?
— Нет, конечно.
— Ну и ладненько. Что вы пьете? Долгова вдруг застеснялась:
— Я не пью.
— Не разочаровывайте меня, Ирина Васильевна. Водку? Коньяк? Виски? Джин? Вино?
— Коньяк, пожалуй, — ответила Ирина, почесав нос.
— И у меня нос чешется, — весело сказала Королева. — И я коньяк. Таня, а для Пал Палыча — водку.
Секретарша исчезла так же бесшумно, как и появилась.
— Хорошо у вас, — заметила Долгова, оглядывая кабинет.
— А то! — польщенно отозвалась хозяйка. — У нас вообще фирма хорошая. А ведь у нас к вам предложение, Ирина Васильевна.
— Какое?
— Выпьем, скажу, — пообещала Королева. — Мы торгаши, у нас все вопросы за столом решаются.
Пал Палыч оказался таким же веселым и шумным, как его компаньонка. Он был буквально напичкан грузинскими тостами и прибаутками на все случаи жизни.
— Ну, за женщин. — Повернулся к Ирине:
— За женщин, мадам, я всегда пью стоя.
И выпил.
Потом стал сыпать анекдотами, над которыми сам же и смеялся.
— Пал Палыч, погоди, — остановила его Королева, заметив, что Долгова смеется из вежливости и совсем не пьет. — Ирина Васильевна знаешь почему не может расслабиться? Потому что…
— О! Про Наташу Ростову! — внезапно вспомнил Пал Палыч. — Последний расскажу, и все. Знаете?..
— Да знаем, знаем, — с досадой в голосе прервала ей” директриса. — Давай сперва о деле. То, о чем мы с тобой вчера говорили, я хочу предложить Ирине Васильевне.
— — А что! — обрадовался Пал Палыч. — Это самый лучший вариант. Вы согласны, Ирина Васильевна?
— С чем?
— Ирина Васильевна еще не знает.
— Так расскажи, — велел Пал Палыч и, отложив в сторону вилку, тоже приготовился слушать.
— Видите ли, Ирина Васильевна, — издалека начала Королева, — вы, конечно, в курсе, что фирма у те многопрофильная. Но вам, вероятно, неизвестно, что у нас есть лицензия на производство видеопродукции. Вообще-то сначала мы хотели заниматься видеокассетами. Но тут проблемы, пришлось отложить этот проект на потом, это перспектива, а сейчас мы надумали выпускать рекламные ролики.
— Хорошая идея.
— Как вы считаете, это реально?
— Почему нет?
— Студию и оборудование мы обеспечим, а вот по поводу специалистов решили обратиться к вам.
— Короче, — перебил Пал Палыч. — Ирина Васильевна, если мы вам дадим, скажем, семьсот — восемьсот баксов в месяц плюс положенный процент от производства, пойдете к нам работать?
— Подожди, Пал Палыч, — вмешалась Королева. — Может быть, вас не устраивает зарплата? Так это в первые месяцы, пока на ноги не станем… — Она заметила, что Ирина хочет что-то сказать, и торопливо продолжила:
— Я понимаю, у вас престижное место работы, должность, но…
— Я согласна, — наконец смогла вставить слово Ирина.
Королева осеклась и недоверчиво посмотрела на Долгову.
— Я согласна, — повторила та, стараясь, чтобы охватившая ее радость не прорвалась наружу. — Я как раз сегодня решила подать заявление об уходе: надоело текучкой заниматься.
— 01 — обрадовался Пал Палыч. — Видите, как хорошо все получилось! Выпьем!
— Погоди, — вновь осадила его Королева. — Ирина Васильевна, если б вы знали, какая вы молодец. Если хотите, прямо сегодня мы вас зачислим в штат…
— Сейчас?
"Да! Да! Да!” — готово было вырваться у Долговой, но она сказала:
— Не получится… Мне надо еще уволиться. Но это недолго. Я очень благодарна, через пару дней я ваша. Ну максимум через неделю…
Почему она так говорила, она и сама не знала в этот момент.
Москва
Гениальная идея Альберта заключалась в том, чтобы взять с собой оператора. Вот будет здорово, если удастся снять захват бандитов.
К счастью, на месте был Иван Афанасьевич, один из самых опытных операторов. Старая закалка, добрая школа, профессиональная честь и все такое.
— Иван Афанасьевич, у вас есть работа? — поинтересовался Захаров.
— Пока нет. Домой еду.
— Успеете. — Альберт взял его под локоток, отвел в сторону и в общих чертах посвятил в курс дела.
— Я бы и сам снял, только, боюсь, не сумею. Поедем, а?
— А камера?
Альберт укоризненно посмотрел на него:
— Иван Афанасьевич, обижаете…
На складе телевизионной аппаратуры они сообщила механику, что едут на оперативную съемку в МУР, подучили под расписку “бетакам” и два сменных аккумулятора, а через час уже сидели в видавшей виды “семерке”, принадлежащей Альберту, и ждали его приятеля.
Ждать пришлось долго. Муровец несколько раз появлялся и разводил руками:
— Откладывается.
— А в чем дело?
— Пропал твой Учитель куда-то. Наши его упустили.
— Так, может, мы поедем?
— Нет, по всему видно — вернется.
Только в четыре приятель скомандовал:
— Поехали. Вон за той “Волгой” держись.
А еще через час они были в Марьине.
Питер
Пресс-конференция началась с опозданием на полчаса — машины журналистов не могли пробиться через толпу людей с фотографиями своих близких, ушедших два дня назад из дома и не вернувшихся до сих пор.
Ломов почти дословно повторил свою речь на “Северной”, лишь заменив призыв не спешить с выводами на страстный монолог о долге каждого давать отпор грязным инсинуациям, инспирированным отдельными органами средств массовой информации, состоящими на службе у недоброжелателей руководства славного города на Неве, которые явно заинтересованы в дестабилизации ситуации в северной столице, доказательством чему служит митинг за окном. И снова прозвучали слова “ответственность”, “комиссия”, “помощь”…
Потом начались вопросы.
— Как вы расцениваете пожар, случившийся в архиве Метростроя?
— А как можно расценить пожар? Только в рублях. Только по нанесенному ущербу. Слава богу, никто не пострадал. А вообще я должен признать, что в этой организации давно пора усилить руководство.
