записную книжку. Почитаю на досуге.
Солдаты, тем временем, что-то подкрутили, и в огороженное пространство начал поступать белый газ, от которого султан осел на пол и потерял сознание. После чего защитное поле убрали и положили правителя на носилки.
Протокол закончился, и мое тело начало испытывать последствия. Мышцы налились свинцом, голова загудела, и даже попытки Лоры унять боль не помогали. Но приходилось терпеть. Не впервой. Все же это куда легче, чем на Сахалине.
— Господин Кузнецов, — подошел ко мне один из солдат. — Теперь мы можем с вами поговорить.
— Секунду, — устало вздохнул я.
Болванчик принес мне одежду, так что сперва надо прикрыться. Наконец, натянув обувь, я облокотился на спинку кресла и посмотрел на солдат.
— Слушаю.
— Мы по приказу царя Петра Романова, — ответил мужчина.
— Что ж, я вас поздравляю, но это ничего не объясняет. Давайте я немного облегчу вам задачу? Вы засланные шпионы Российской Империи и пришли мне помочь. Это я и так уже понял. Просто ответь мне, что будет с султаном?
— Мы проверим его на остатки хаоса и, если его не окажется, будем дальше работать на него.
— А война?
— Господин Кузнецов, мы работаем в этой стране уже не один десяток лет и прекрасно знаем характер Маруда Сулеймана. Вне влияния хаоса он не пойдет войной на Российскую Империю.
Что ж, хоть это радует. Приятно ощущать себя спасителям страны. Хоть чуть-чуть, но я же предотвратил гибель османских солдат. Пусть лучше пустят силы на Дикую Зону. И то полезнее.
— Я вам и так могу сказать, — по взмаху моего пальца Болванчик облетел бессознательное тело и вернулся на руку. — В нем нет хаоса. Все осталось в этом амулете, — я кинул побрякушку солдату. — Только не надевай, будь другом. А то мне проще будет тебя убить. Кстати, откуда эта вещица?
— Ее подарил сын Великого хана
Двое солдат убрали проклятое украшение в специальный железный чемоданчик. После пристегнули наручником к кисти шпиона, и тот удалился.
— Ясно… — я прикрыл глаза, так как меня еще немного мутило.
— Спасибо, господин Кузнецов, что предотвратили войну! — поклонился солдат. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
Ох, у меня столько просьб! Хотелось полежать где-нибудь с комфортом. Поесть нормальной еды, а не консервов, да помыться в горячей ванной. Но было кое-что поважнее.
— Султан отправил отряд гвардейцев убить работников одной гостиницы.
— Да, было такое.
— Я их спас и провел через границу. Но насколько мне известно, сыновей работников поместили в тюрьму. Их надо отпустить. Желательно уволить с хорошим послужным списком.
Постепенно мне становилось лучше. Все же печати отрабатывали на полную катушку.
— Сделаем. Что-нибудь еще? — спросил солдат.
— Обязательно, — кивнул я, открывая глаза. — Что с моим обвинением?
— Оно, конечно же, будет снято.
— Замечательно, — кивнул я. — Тогда мне нужен неофициальный проход в Монголию и денек отлежаться где-нибудь в спокойном месте.
Солдат прищурился, но не стал уточнять детали. Вместо этого он кивнул и достал визитку.
— Позвоните по этому номеру и скажите, что хотите сделать заявку о новом фильтре для «Хувермакс экстракт прежер про» шестидесятой модели, — с максимально серьезным лицом сказал он.
— Что? Ты же шутишь? — я взял визитку и прочитал: «Продажа пылесосов».
— Нет, господин Кузнецов. Этот человек скажет вам место, откуда вас заберет. У него вы можете отдохнуть денек, пока он готовит все необходимое, чтобы перевести вас через границу. На этом все?
— Да, спасибо, — кивнул я и откинул голову на спинку.
Но солдат продолжал стоять, как будто собрался сказать что-то еще. Но это и так было понятно.
— Да-да, я понял. Мне лучше побыстрее покинуть это место, пока сюда не приехала полиция. Я в курсе. Она через два квартала отсюда. Минут десять у меня точно есть. Могу я остаться один?
— Вы уверены? Может водички? — напоследок спросил солдат.
— Нахрен водичку! — махнул я рукой, не поднимая головы.
* * *
Первое центральное телевидение Османской Империи.
Экстренный выпуск.
Чуть позже.
На экране появился немного удивленный, слегка уставший и постаревший султан.
— Дорогие друзья! Соотечественники! Граждане! В первую очередь, хочу поздравить вас с днем Османской Империи. Да, понимаю, что праздник был несколько дней назад, но лучше поздно, чем никогда.
Но сейчас я обращаюсь к вам со всем по другому поводу. Совсем недавно, а если быть точным, пару дней назад, мои слова прогремели по всей стране, как гром среди ясного неба. Но что было, то было. Оправдываться не очень по-мужски, поэтому отвечу всем и каждому.
В жизни каждого человека бывают моменты, когда сказал лишнего. Да, я объявил войну Российской Империи. Пообещал, что мы покажем, кто самая сильная страна, обещал прийти и почти пришел. Но не знал всех обстоятельств, которые происходят у соседей.
Я не собираюсь отрекаться, дистанцироваться или перекладывать ответственность на кого-то другого. В нынешнее трудное время я посчитал необдуманным, ввязывать вас, мои дорогие подданные в эту кровопролитную войну.
А идти на поводу у Монголов не в моем характере. Наша страна еще повоюет с Империей или с другими странами, кто посягнет на наши свободы, но воевать мы будем только на своих условиях. И вмешиваться в конфликт как третья сторона я не собираюсь.
Я верю, что вы поймете. В ваших сердцах спрятана большая сила! И если уж и воевать, то честно! Поэтому я, Мурад Сулейман, официальным указом отменяю военное положение и выхожу из противостояния с Российской Империей!
* * *
г. Москва.
Кремль.
Покои Царя Петра Романова.
В помещении горела только одна лампа на столе. Вокруг висели тактические карты, над которыми навис Петр Романов. Он с задумчивым видом смотрел на восточное побережье и понимал, что его преданный адмирал справится. Но что его волновало, так это западная часть около Черного моря. Именно там была Валахия и именно там находился Кутузов.
Петру уже доложили, что Лермонтов неплохо справляется с задачей, но так как это секретная операция, даже до него не всегда все доходило вовремя.
В одном из ящиков стола завибрировал телефон.
— Ну наконец-то, — выдохнул царь и достал трубку. — Да, Ахмед, слушаю.
— Доброго дня вам, Ваше Величество, — раздался приглушенный голос агента. — Разрешите доложить?
— Давай, — Петр упал на свой старенький диван и сразу ощутил
