просто смотрел.
— Какая ирония, — думала Ана, — снег сегодня цвета твоих глаз, лучше бы тебя вовсе не было, мне легче было бы сейчас.
Ана, внезапно, отошла от окна. Роберт высматривал ее, но ничего не видел, минут десять простояв, он услышал голос позади, метель немного завывала, он сначала думал, что показалось. Затем повернулся и увидел в пяти шагах Ану. Она была в сапогах чуть выше щиколотки, на голую ногу и в расстегнутом полушубке, видимо, не принадлежавшем ей. Он был достаточно велик и растрепанные волосы, уже запутанные снегом. Голову наклонила слегка влево и смотрела на него.
— Если хотел посмотреть, смотри с этого расстояния, издалека не очень видно, только тебе разрешено смотреть так на меня.
У Роберта захватило дух, от произнесенных ею слов. Он остолбенел. Остановись, это Ана, твоя сестра, приди в себя. Он не смог выдавить слова.
— Помолчим? — продолжила она.
Да нет же это прежняя Ана, с горчинкой в характере.
— Ты тоже пришел меня пожалеть?
Он повертел головой, отрицая.
— Ты думал я повторю ошибку?
Он прикрыл веки в ответ.
— Что ты готов мне дать, взамен, чтобы я не совершила ошибку?
Он удивленно засмотрелся на нее, застывшими глазами.
— Готов дать самого себя?
Он cнова прикрыл веки, это было нет!
— Готов жертвовать собой?
— Зачем ты делаешь это себе, всем? Зачем доходишь до крайности и возвращается, что ты чувствуешь, делая это? — возразил он.
— Крайности… да ты меня растоптал без капли сожаления в пропасть толкнул. Ты хочешь знать мои мысли? Ты всегда мечтал покопаться в моей безумной голове, но боялся, как и сейчас.
Знаешь, что это дает мне? Когда я стою в лютый мороз на холоде. Мой разум лучше доносит мне возможности моего тела, говорит иди в тепло, иди в тепло, живи. Он требует выжить, вроде только и надо согреться, а нет, все намного глубже, что нужно преодолеть. Сделать шаг, за порог. Тоже самое обжигая руки, — показала обожженные пальцы рук.
У Роберта расширились зрачки, но он молчал.
— Больно, а делаю. Ты, наверное, думал, что это слишком для меня, что ты слишком хорош для меня? Веришь? Я тоже так считаю и не могла поверить взаимно ли это? Как ты думаешь поверила?
— Не знаю, да? — прошептал он.
— Хотела верить. Хорошо не поверила, до конца, иначе тут не стояла бы. Меня стало тошнить от запаха мяты… Ненавижу сладкое, меня тошнит до рвоты от сладкого, почему я должна была тебе заваривать какао и печь печенья? Потому что они вызывают привыкание, хотела окружить тебя заботой, чтобы ты чувствовал тепло и привязался ко мне, так как я. Ты, видимо, действительно не представляешь, кем был для меня…. А ты в это время что делал? Издевался надо иной. Еле терпел. Извивался, как уж. Долго молчать будешь? Я простила тебя. Что дальше, действуй?
— Что ты хочешь? — хриплым полуголосом, сказал Роберт.
Ана рассмеялась.
— Так ответил, будто жертва здесь ты. Ты знаешь, чего я хочу.
— Моей смерти?!
Ана заулыбалась, такой теплой улыбкой, что у нее засверкали слезы на морозе.
— Когда хочешь произвести впечатление, говоришь о смерти? Раньше мне ты больше нравился? Ты знаешь, чего хочу…
— Нет же…
— Каждое утро видеть твои глаза, чтобы они смотрели на меня, так же, как и я.
— Ана..
— Да!
— Это невозможно..
— Это твой выбор или этой женщины, — с последней надеждой спросила она?
— Мой..
— Тогда иди, — холодно заявила она, — иди!
— Ана, прошу…
— Ты не можешь просить ничего, это уже слишком для тебя.
— Не совершай ошибок, прошу.
— С завтрашнего дня ты увидишь, на что я способна, я на половину мертвый, на половину одержимый человек. Я не хочу, чтобы ты жалел меня. Все предали меня. У меня новая мечта — всю жизнь ненавидеть тебя! Отчего я должна ждать новой жизни, оттого, что в этой не нахожу смысла… Важным себя чувствовал, месть твоя такая же прозрачная оказалась, как и цвет глаз, — медленно развернулась и ушла..
В этот момент Роберт понял, какая она, настоящая и что дать он ей ничего не способен, она ведь его сестра… И да, она сильнее..
Ана прорыдала всю ночь, она до последнего наделась, что он хоть, что-то чувствует к ней. А это всего лишь жалость. Она снова пошла к нему навстречу и он отвернулся. На следующее утро Ана присоединилась за завтраком ко всем и во время беседы, соглашалась с бабкой во всех темах и не огрызалась в ответ.
Отец почувствовал неладное. А бабка напротив решила, что наконец сломала ее.
— Ну наконец… — сказала она, — пока не пристрою девочек в хорошие семьи, не покину этот мир. Отец пристально наблюдал за дочерьми, Ана крайне странно вела себя, опустила глаза и ножом царапала тарелку. Тамара, почему-то, в мыслях и планах свела Ану с Ароном. Изначально, только увидев его.
Роберт вошел в дом после ночной прогулки, вся семья была в сборе, включая семью дяди Аны. У всех были озадаченные лица.
— Что не так? — cпросил он.
— Хорошие новости, — сказал отец Лизы, — дело к помолвке..
— Лиза выходит замуж за Леона? — cиронизировал он и веселые лица всех сменились на ужас..
— Не стыдно? — прошептала мать.
Роберт подошел и присел рядом с сестрой.
— Ну и! Объявляйте!
— Сестра твоя, после твоего заявления, призналась наконец, с кем встречается.
— И с кем же? — улыбаясь уточнил Роберт.
— Альбертом, из «Спарты», — сказал Леон.
— Да ладно, ты не так уж и проста сестричка, как это так, он не стар? — удивленно заявил Роберт.
— Как раз, в самый раз, — ответила сестра.
Тут же Роберт начал перекручивать в голове все связанное с этим человеком и не очень хорошие соображения появились на этот счет у него.
— Я против! — резко встал и заявил он, — этот
