осколки своего самообладания. — Думать, что ты отнял жизнь? — слова висят тяжело, пеленой, угрожающей задушить нас обоих.
— Его жизнь была потеряна из-за твоей руки, а не моей. Если бы я знал, что это так глубоко затронуло тебя, я бы взял на себя всю вину. Мне следовало быть осторожнее.
— Каждую секунду каждого дня я тонула в чувстве вины, — её голос нарушает ее контроль, обнажая смятение, скрывающееся под ее спокойствием. — Теперь, — продолжает она уже спокойнее. — Я просто чувствую облегчение. Я чувствую облегчение от того, что мне не нужно нести бремя убийцы поверх всего остального.
— Жасмин, — я беру ее руку в свою. — Если бы я мог вернуть все это обратно…
— Ты не можешь, — прерывает она твердым голосом, хотя ее взгляд слегка смягчается. — Никто не может изменить прошлое. Мы живем с ним и учимся на нем.
Тяжелая тишина воцаряется в пространстве вокруг нас, ее присутствие так же ощутимо, как напряжение, пронизывающее воздух между нами. Взгляд Жасмин смотрит на меня, ища, взвешивая, принимая решения. Время, кажется, застопорилось на ее следующем вздохе, и когда она наконец выдыхает, мир поворачивается обратно на свою ось. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам, ощущая соль слез, все еще оставшуюся на ее коже. На мгновение она колеблется, но затем растворяется в поцелуе, ее руки достигают моей шеи.
— Я прощаю тебя, — шепчет она между поцелуями. — Но ты должен пообещать мне, что никогда больше не будешь мне лгать.
— Обещаю, — выдыхаю я, притягивая ее ближе к себе.
Глава пятидесятая
Жасмин
Зейн ведет меня за руку вверх по лестнице в свою комнату. Когда дверь закрывается, он проводит пальцем по моим губам, а я смотрю ему в глаза, и он с любовью смотрит на меня.
Наконец-то после всей драмы у меня есть момент наедине с этим мужчиной. Его глаза, кажется, танцуют с жизнью, как будто он впервые остался со мной наедине, и я вижу, как сильно он меня хочет. Его большой палец ласкает мою щеку, а затем прижимается губами к моим.
Я приветствую его, его страсть, его вкус. Я притягиваюсь еще глубже в его объятия, обхватывая его руками, пока его пальцы запутываются в моих волосах.
Несмотря на то, что мы знакомы недолго, у меня такое чувство, будто я ждала этого момента целую вечность. Я принадлежу ему с момента нашей первой встречи. Теперь я выйду замуж за этого человека. Рука Зейна скользит по моей спине, затем к моей груди, и я ненадолго прерываю его поцелуй, чтобы натянуть топ через голову. Теперь, уверенная, что он получил мое полное прощение, он двигает рукой, обхватывая мою задницу, сжимая и поднимая меня.
Я тяну за ремень Зейна, и когда он расстегивается, его брюки несколькими легкими рывками соскальзывают вниз, и он отбрасывает их в сторону. При этом он не сходит с моих губ. Зейн заставляет меня чувствовать себя элегантно, снимая мои брюки, наклоняясь вниз, поклоняясь каждому новому кусочку кожи, появляющемуся из-под моей одежды. Из-за этого мои действия кажутся неуклюжими, но, возможно, когда у меня будет недельный опыт, я буду такой же умелой.
Он целует мою киску спереди, снимает с меня трусики, одной рукой тянется назад, чтобы легко расстегнуть застежку моего бюстгальтера. Через несколько секунд я уже обнажена, и Зейн помогает мне снять с него остатки одежды. Не беспокоясь о пуговицах, он разрывает рубашку и стаскивает ее с рук, пока я возвращаю себе его губы. Стук зубов и танец языков, когда он снова притягивает меня ближе, его губы касаются моих, когда наши обнаженные тела соприкасаются впервые за сегодня.
— Ты слишком хороша, чтобы спешить, — шепчет Зейн мне в губы.
Он укладывает меня обратно на кровать и забирается на меня сверху, садясь поперек моих бедер. Его улыбка дьявольская, когда я вижу его толстую, сочащуюся эрекцию, лежащую на моем животе. Его глаза раскрывают его коварный план, когда он тянется к прикроватной тумбочке. Этот огромный член скользит вверх по моему телу, пока он движется, и я дрожу под ним. Я готова и жду, но то, что он достает из ящика, вызывает у меня мурашки по спине. Он берет мои запястья и связывает их вместе отрезком атласа.
— Ты будешь извиваться ради меня, моя красавица, прежде чем я дам тебе то, что ты хочешь.
Я ухмыляюсь. Это кажется непослушным, запретным и даже немного пугающим, когда он поднимает мои руки над головой и привязывает конец атласной ленты к изголовью кровати. Он проводит пальцами по моему телу и поднимает мои ноги вверх и наружу.
— Ты такая непослушная, что заставляешь меня ждать, — насмехается он. — Однажды мне придется тебя наказати, — его рука ласкает мою задницу, а затем он резко ударяет меня, заставляя вскрикнуть, но выставить задницу вперед, желая большего.
— Мммм… — бормочу я с ноткой удивленного удовольствия.
— Терпение, ангел, — Зейн опускает мои ноги на матрас и неторопливо исследует мое тело. Он нежно касается кончиками пальцев каждого дюйма моего тела, медленно продвигаясь вверх по моему телу к моим губам. Затем он целует меня, скользя губами по моей шее и груди, вокруг моих сосков, крепко сжимая их от предвкушения и щелкая языком по моим твердым соскам.
В его глазах горит огонь страсти, но есть и злоба. Любовь Зейна придет к нему и на его условиях. Я вижу его страсть так же ясно, как вижу его горячее, подтянутое тело. Его любовь будет восхитительной пыткой, и в ней есть что-то знакомое. — Тебе это нравится, мой прекрасный котенок? — одна вспышка его дьявольской улыбки, и он снова осыпает мое тело шквалом поцелуев.
— Больше всего на свете, — вылетает из моего рта ответ. Я извиваюсь в своих путах, когда его прикосновение поджигает мое тело. Он движется вниз по моему плоскому животу и вокруг моих бедер, поклоняясь каждой частичке меня своими губами и кончиками пальцев. Я жажду, чтобы он взял меня, раскачивая таз в ответ на первобытную потребность, которая поглощает меня. Он заставляет меня стонать и ругаться, а его пальцы проходят мимо и скользят по моим ногам. Я извиваюсь, когда его пальцы щекочут
