не враг.
Далеко не каждая пойдет на такой поступок ради счастья бывшего мужа.
Дарья и Руслан даже после развода готовы оказать друг другу поддержку. И к
этому я никогда не буду ревновать. Наоборот, такие отношения вызывают у
меня большое уважение. Ведь так расстаются только умные, мудрые люди. В
большинстве случаев бывшие супруги то просто не общаются, то пакостят, не
давая видеться с детьми, или мешают друг другу устраивать личную жизнь.
Но слава богу, сейчас рядом со мной мужчина с мозгами и адекватной
бывшей женой.
Еще несколько месяцев назад я не представляла себя рядом с другим.
Каждый день провожала мужа на работу, прыгала у плиты, готовя ему
вкусные обеды и ужины, вечером вместе с дочкой встречали его с работы. И
такая жизнь меня вполне устраивала — тихая, размеренная жизнь самой
обыкновенной жены и матери.
Рубашки мужа были всегда выглажены, холодильник полон еды, дочь всегда
была под присмотром. Осенними вечерами варила ему час с облепихой и
имбирем…
И из этого всего назревают два вопроса: Кирилл хочет вернуть меня, потому
что до сих пор любит, или потому что я была очень удобной женой? Боролся
бы он сейчас за семью, если б его Анжела не оказалась аферисткой?
Возможно, он так и жил бы с ней дальше.
Это уже не имеет никакого значения. Важно другое: из этих отношений я
вынесла один очень хороший урок, и готова поделиться им с каждой
женщиной.
«В отношениях нужно быть счастливой, а не удобной».
— Мам, дядя Руслан звонит, — бежит ко мне с телефоном Тася.
— Алло?
— Маш, грузчики будут минут через двадцать. Сама ничего не таскай, ок?
— Хорошо. А ты когда приедешь?
— Выхожу из офиса. Примерно через полчаса буду.
Скинув звонок, сажусь на диван, смотрю на гору коробок и мечтательно
улыбаюсь.
До сих пор не верится, что сегодня переедем к нему.
Сначала я, конечно, сомневалась. Думала гадала, стоит ли идти на такой
важный шаг. С одной стороны, мы вместе всего ничего, и, возможно, нужно
узнать друг друга получше. А с другой — работа хирургом научила меня
ценить каждый прожитый момент. Я много раз видела, как жизнь человека
внезапно обрывалась. Еще утром он был полон сил, обнимал детей, бежал
на работу, а вечером умирал на операционном столе.
Никто не знает, что будет с нами завтра, поэтому нужно жить здесь и сейчас, и ценить каждый прожитый миг.
Я могу тянуть с переездом сколько угодно, но зачем? Мне хорошо с
Русланом. Я хочу чаще его видеть, обнимать, целовать, просыпаться в его
объятиях. Нужно ли это откладывать на потом, если я живу один раз?
Мне никто не дает гарантий, что отношения с ним буду долгими и
счастливыми, что, въехав в его дом, мы с Тасей останемся в нем навсегда.
Возможно, уже через пару месяцев мы поймем, что не подходим друг другу и
разбежимся. А может, наоборот поймем, что нам чертовски нравится жить под
одной крышей.
Я понятия не имею, что ждет меня дальше, но сейчас нам просто хорошо
вместе, и я не хочу ничего усложнять.
— Зай, вынеси мусор, пожалуйста, — кричу из комнаты Тасе.
— Вот эти два пакета на кухне?
— Ага.
Через минуту встаю с дивана и продолжаю запечатывать скотчем коробки.
Ставлю одну из них на свободное место у окна, отодвигаю тюль, оглядываю
двор в поисках машины с грузчиками, и замираю, чувствуя, как немеют
конечности.
Вылетаю из квартиры и, перепрыгивая через ступеньки, несусь на улицу.
Глава 44
Деревня «Колюбакино», Подмосковье.
Анжела
— Зашибись! — гневно смотрю на мужика с лошадью, который только что
прошел мимо моего дома. — А в другом месте слабо выгуливать свою
живность?! — кричу на всю деревню, но он даже не поворачивается. — Эй, я
так-то в дерьмо наступила!
Прыгаю на одной к сугробу, сую в него дорогущий кроссовок и пытаюсь его
очистить.
— Эти кросы стоят как целое стадо твоих лошадей! — бурчу, покосившись на
удаляющегося мужика.
Через пять минут подхожу к калитке, приподнимаю ее, чтобы открыть и, хрустя под ногами снегом, иду к покосившемуся крыльцу нашей старой
деревянной хижины.
— Анжелка, деньги п-принесла? — слышу с порога.
Закрываю скрипучую дверь, снимаю кросы и прячу их под тумбочку, чтобы
мать не надумала их примерить. Морщась от запаха перегара иду на кухню.
— Ты обещала сегодня не пить, — брезгливо смотрю на мать.
Она залпом выпивает из стакана, занюхивает хлебом, и пытается
сфокусировать на мне взгляд.
— Я грю, деньги п-принесла или нет?
— На выпивку не дам!
Расчищаю стол, на котором царит такой срач, что смотреть страшно, и
ставлю пакет с продуктами.
— Купила хлеб, молоко и яйца.
— А бутылку? — округляет стеклянные глаза. — Бутылку п-принесла?
— Я же сказала, что алкоголь покупать не буду, — рявкаю, разбирая пакет. —
Ты и так почти не просыхаешь.
— Не будешь, з-значит…— невнятно мычит мать. Держась за стол обеими
руками, пытается встать со стула, но он словно притягивает ее обратно. — Я
щас д-дам тебе, «не будешь». Щас я т-тебе устрою.
— Иди проспись! — Смотрю на нее и морщусь, словно наглоталась отравы.
— Фу, как от тебя
