оказалась боковая ветка, по которой доставляли лес раз в неделю к станции Гнилое. Но оказалось — не один он прислушивался. В десяти метрaх от него лежал, прижав ухо к рельсу человек. Он давно наблюдал за гостем. Потом он приподнялся на колени и пальцем поманил к себе Игната. На нем была порванная, словно ее изорвал какой-то зверь зубами, фуфайка, а один глаз заплыл синяком, словно ему кто-то хорошо врезал. Он, видя, что мужчина к нему не идет, сам приподнялся в полный рост, в этот момент появился поезд. Человек находился с другой стороны железнодорожных путей. После прохода поезда человека, как корова языком слизала. Ничего не понимаю, привиделось, — подумал гость тайги. А вот видение помешало мне поезд остановить. Он вспомнил, что у него винтовка, Игнат быстро снял ее с плеча и в сонной тайге прозвучал одинокий выстрел. Поезд не остановился. Видимо машинист кемарил. Он хотел опустить ружье вниз, но не смог. "Что за черт!", воздух мешал ему повесить оружие за спину. Но это был не воздух. Сильный удар по голове — последнее, что он помнил. Игнат открыл глаза. На него смотрел начальник колонии.
— Ну герой! Помог ты нам! Молодец! Благодаря тебе беглого поймали. Сидит теперь в своей камере, поговорил с ним, клялся, что больше не убежит. Ты, как выстрелил, так мы и всполошились. Выстрел твой машинист таки услышал, хотя и не остановился. Он из "Глухого", со станции позвонил нам. Мы сразу подумали-что-то случилось. Сразу тебя нашли и бандюгу поймали, ногу он подвернул, не cмог далеко уйти. А тебя он трахнул не сильно чуть левее шрама, а то бы дело похуже было. Повезло тебе, едем встречать начальство сегодня, тебя и подбросим. Или опять хочешь погулять?
— Нет уж хватит, — Игнат улыбнулся и потер шишку на макушке. Когда его подвезли на станцию и уехали с вышестоящим начальством, он остался один в комнате отдыха дожидаться поезда местной линии, который соединял "Глухое" со станцией на главной ветке транс-сибирской магистрали. Начальница станции, она же и билетерша она же и единственная представительница взрослого населения сказала гостю, что ближайший поезд будет через трое суток. Но чтобы он не расстраивался. Она ему покажет местные достопримечательности. Места действительно оказались живописные. Заснеженные сопки были все непохожи одна на другую. У каждой была своя изюминка. Особенно ему понравилась одна с логом и горной речкой, которая впадала в маленькое озерцо, в которое втекали ручьи с теплой водой. Где-то далеко внизу бурлила лава и пробивалась отдельными термальными источниками на поверхность. Там они искупались с Таней, как звали хозяйку и наловили рыбешек с ее десятилетним сынишкой. Мальчик так привязался к гостю, что когда оставалось несколько часов до прихода поезда бросился к маме на шею с просьбой:
— Мамуся не отпускай дядю Огната, слышишь, он хороший, я тебя очень прошу, не отпускай. Женщина посмотрела влажными глазами на мальчика и сказала:
— Я постaраюсь, сынуля, сделаю все, что в моих силах. начальница станции уложила мальчика спать, дождалась, пока услышит спокойное сонное дыхание сына и на что-то решилась. Одев ночную рубашку, постучалась тихонько в комнату для гостей. Никакого ответа. Тогда она тихонько толкнула дверь и вошла. Ее гость спал. Она залюбовалась этим исхудавшим, видимо много повидавшим на своем веку человеком. Как он ей напомнил ее покойного мужа. Они поженились, когда она дождалась выхода того из колонии, верной оказалась. Да и сел он по ревности на 5 лет из за нее после драки. Она осмелела и подошла ближе. Потом решительным, не свойственным ей движением провела по лицу, словно хотела гостя разбудить. Мужчина повернулся на другой бок, что-то пробормотал во сне, потом закричал, словно боролся с кем-то и опять лег на спину, дыхание его стало ровным. Таня тяжело вздохнула и пошла на цыпочках к выходу из комнаты, когда она взялась за ручку, то услышала:
— Может ты останешься? — Она повернулась и робко подошла к гостю, кто еще мог ее просить? Она села на стул рядом с кроватью и сказала: — Я хочу тебе рассказать о просьбе сына. Он просил сделать меня все, чтобы ты остался еще с нами. — А что ты собираешься для этого делать? — голос мужчины был серьезен.
— А на что еще я способна? — Молчаливая слеза одиноко поплыла вниз по щеке. Татьяна рассказала все без утайки о себе, о своей жизни о том, что после размолвки с ней муж замахнулся на нее ножом, но ее спас сынишка. Он ударил папаню по голове утюжком. — Вот так история, — присвистнул Игнат. — Я рассказала все начальнику колонии, он добрый человек, сказал, что мальчонку не выдаст.
— Так он хочет, чтобы я остался?
— Да! — Иди сюда, — Игнат сам неожиданно для себя понял, что здесь в этом уголке с этой женщиной, битой мужем и ее спасителем, убившем отца Игорьком, он обретет успокоение своей страдающей душе. Преступление совершенное мальчиком сразу сроднило его с ним, сделало своим. Когда ласки закончились, Таню смущенно спросила:
— Так что мне сказать сыну? Я прошла испытание? — Ты знаешь, я тебя недостоин, но если ты не побрезгуешь мной, я согласен остаться с тобой!
— Я побрезгую? — Счастливая улыбка даже в темноте комнаты была замечена гостем, потому, что вдруг в комнате стало вдруг светлее. А проясняется даже в безлунную ночь, когда приходит любовь. Больше они не произнесли ни слова. Игнат уехал первым же поездом. Но ненадолго. Он приехал, чтобы забрать Таню с Игорьком и увести их в Омск за 1000 км. Для Тани это было на край света, для Игната — все та же тайга. Ему уже начинало казаться, что на свете нет ничего кроме тайги и ее аборигенов кровососов-гнусов. Таня устроилась начальницей маленькой станции под Омском, работа для нее знакомая, только теперь штат у нее был 5 человек. Игорек пошел в 5 класс. А Игнат стал налаживать дела фирмы. По иронии судьбы ему еще несколько раз приходилось ездить в Глухое. Там он получал новые партии леса. Скоро по амнистии вышли родители Насти. Он их поселил у себя в доме, рассказав Татьяне, что это первой его жены самые близкие люди. Те стали нянчить Игорька, как своего внука, скоро родился и их общий с Таней ребенок, девочка. Назвали ее, конечно, Настей. Все шло тихо мирно своим чередом. Но семья эта была видимо кем-то проклята.
