еще один, и еще. Выбежав из диспетчерской, она уже не чувствовала сомнений. Пулей взлетела по лестнице, пробежала мимо Рустама Айдаровича, входившего в свой кабинет и с удивлением глянувшего на нее, свернула в коридор и ураганом влетела в раздевалку.
– Ой… – Увидев перед собой с десяток полураздетых мужчин, она закрыла руками глаза. – П-простите…
– Царь, это к тебе. – Усмехнулся кто-то, когда Саша уже начала пятиться к выходу.
В помещении повисла тишина. Затем послышались тяжелые шаги. Девушка медленно отняла ладони от лица и увидела Льва. На нем уже не было куртки, только мокрая футболка и полукомбинезон со спущенными лямками. Влажные, как после душа, волосы мягкими завитушками спускались по краям смуглого лица. Взгляд был усталым. А еще от него густо пахло дымом.
– Как ты? – Собственный голос показался ей испуганным и чужим.
Царев оглядел ее с головы до ног.
– Я не могу тебя обнять. – Хрипло произнес он. – Иначе ты вся станешь черной и будешь вонять.
Пожарные продолжали скидывать с себя грязную одежду, не забывая следить за их разговором.
– Тогда… – замялась Саша.
– Дай мне десять минут. Я приму душ, и мы поговорим.
– Да. – Кивнула она и вышла в коридор.
Глава 36
♫ Баста – Любовь без памяти
Это могло произойти с каждым. Это случается часто. Рискуя собой, пожарные получают травмы. Они сами выбрали эту профессию и знают, на что идут.
Стоя под душем, Лев прокручивал в памяти произошедшее на складе, словно кадры кинопленки. Он спас Никиту от падающей балки, а тот закрыл его собой, когда произошел взрыв. Никто из них даже не вспомнил о стычке, случившейся между ними за несколько часов до этого. Они были профессионалами и всегда могли рассчитывать друг на друга.
Плахов восстановится и вернется на службу. Так бывает всегда. Все проходит, но не забывается. Теперь Никита будет еще осторожнее. Станет еще сильнее. Придется потратить время на лечение и вытерпеть боль, но шрамы только украшают мужчин.
Вспоминая, как вытаскивал Плахова на себе из пожара, Лев до хруста стиснул челюсти. От воспоминаний о глубине поражения кожи на спине товарища у него тошнота подступала к горлу. Но, к счастью, общая площадь ожога была небольшой, лицо и шея Никиты не пострадали, а, значит, он останется симпатягой, и сплетен о его похождениях в части будет только больше.
Царев вышел из душевой последним. В раздевалке уже никого не было. Лев знал, что многим в такие моменты не хочется оставаться одним, и парни, наверное, сидят сейчас в столовой, обсуждая произошедшее и анализируя детали. Хоть смена и закончена, большинство из них не сразу разойдутся по домам, а некоторые сразу отсюда поедут в бар. Он понимал их, но сам после тяжелой смены предпочитал побыть в тишине.
Быстро надев футболку и джинсы, Лев собрал еще влажные волосы в хвост и вышел в коридор. Саша ждала его там. В ее взгляде ощущалось напряжение, она переживала за него, и это вдруг стало настолько очевидно, что поразило его до глубины души. Это ведь теперь часть ее работы – незримо сопровождать его на выездах, быть на связи, контролировать процесс и волноваться. Но не только как коллега и диспетчер.
В ее глазах было такое облегчение, что у него самого чуть слезы не навернулись на глаза. Саша сжала губы, ожидая, что, может быть, он первым ей что-то скажет, но Царев медлил. У него пропал дар речи. Он просто любовался ею и думал, как же ему повезло вернуться с этого пожара живым.
– Я хотела… – Почти прошептала Саша.
– Ты хотела поговорить. – Кивнул он. – Идем.
Лев взял ее за руку и потянул за собой в сушильную комнату. Девушка не сопротивлялась. Они вошли, и Царев закрыл дверь. Внутри было жарко, влажно, и монотонно гудели вытяжки. Запах стоял еще тот, но зато тут их никто не услышит, и никто им не помешает.
– Я думала, умру от страха за тебя. – Выдохнула Саша, посмотрев на него.
– Эй. – Он положил свои руки на ее плечи. Девушка тряслась как осиновый лист. – Все позади.
– У тебя на самом деле ужасная работа.
– Знаю.
– И я не хотела бы быть твоей девушкой и переживать за тебя вот так каждый раз! – Выпалила она.
– Знаю. Да. – Согласился Царев. – Дерьмовая профессия. Но я ее люблю.
– И ты не боишься?
– Все боятся. Но кто-то должен делать эту работу.
– Ладно, я рада, что ты жив, и что у тебя все хорошо, и, наверное, пойду, и…
Лев не дал ей договорить.
Он взял в ладони ее лицо, наклонился и очень-очень нежно прихватил ее нижнюю губу зубами. Отпустил и медленно провел по ней языком.
– Никуда я тебя не отпущу. – Хрипло прошептал Царев.
И больше ничто не могло их остановить. Саша отвечала ему со всей страстью, позволяя ласкать свои губы, пока поцелуй не стал более настойчивым и торопливым. Язык Царева с жадностью толкался в ее рот, и девушка прижималась к его груди все плотнее, чувствуя, как твердеют ее соски, становясь практически болезненными, и тихо постанывая. Их тела буквально плавились от потребности раствориться друг в друге, а мысли путались, наполняясь чистым желанием.
– Как же тебе идет это платье. – Прошептал Лев между поцелуями. Его сильные руки сжали ее круглую попку. – Хочу сорвать его с тебя.
– Когда я выйду отсюда в мятом, все сразу п…
Он опять не дал ей договорить.
К черту платье! К черту всех остальных! Пусть только попробуют что-то сказать, и пойдут на хрен.
Между ног у Царева уже все было таким твердым, словно там прятался металлический стержень. Он целовал Сашу, будто обезумев. Эта девушка была его персональным наркотиком, самым вкусным десертом, которым невозможно было насытиться. Лев подхватил ее под ягодицы, прижал к себе, и невыносимое давление между ног усилилось.
– Ты серьезно собираешься сделать это здесь? – Лихорадочно прошептала Саша, когда он прижал ее к стене и стал покрывать поцелуями ее шею.
Он видел, что она довольно зажмурилась, почти по-кошачьи. А, значит, так и следовало поступить. Они оба слишком сильно желали этого. Лев спустил лямки ее сарафана. Твою мать. Девушка была без лифчика, и ее грудь красиво колыхалась на каждом вдохе и выдохе.
– Уже делаю. – Ответил он, лаская языком ее соски.
Саша застонала, запрокидывая голову назад. Ее тонкие пальчики исследовали его плечи, впивались в кожу через ткань футболки. От этих ощущений отступали боль и усталость, эта девушка была лучшим лекарством, его самым эффективным обезболивающим.
– Мне нужна секунда. – Выдохнул Царев.
Он ее обманул. На то, чтобы достать презерватив и надеть, у него ушло немного больше времени. Но это только усилило желание обладать ею.
Лев подхватил ее, поднял и прижал к стене. Сашины глаза вспыхнули огнем. Она облизала губы и плотно обвила его ногами.
– Хочу, чтобы ты смотрела на меня. – Попросил он.
Она улыбнулась. Царев сдвинул в сторону тонкую полоску ее трусов, больше между ними не было никаких препятствий. Он вошел – резко и с силой. Саша охнула и крепче вцепилась в его спину. Лев провел губами по ее шее, затем прикусил подбородок. Девушка довольно застонала. И этот звук был для Царева самым приятным на свете.
Прежде, чем она успела открыть глаза и сделать вдох, он полностью вышел из нее, а затем вошел вновь – кажется, еще даже глубже.
Боже, она была просто великолепна в своих проявлениях чувств. Смотрела в его глаза, как и обещала, и в ее взгляде плескалось дикое пламя страсти.
– Да. Еще. – Ее горячее дыхание обжигало. – Еще!
Прижав ее спиной к стене еще теснее и притянув ее бедра как можно плотнее к своим, Царев вонзился так глубоко, что Сашины глаза распахнулись еще шире и уставились на него.
– Так? – Спросил Лев.
Ее ресницы затрепетали.
– Еще сильнее. – Усмехнулась она.
Это был вызов. А вызовы Царев любил и не привык уступать. Двинув бедрами в очередной раз, он заставил ее прокричать его имя. Саша задыхалась от все новых и новых толчков и шептала:
– Да, вот так. Еще! Лев, еще!
Его бедра
