толпе не потерялись.
Я шагнул к первому и нарисовал у него на лбу единицу. Сделал шаг в сторону второго. Нарисовал двойку. Так, теперь третий. Блин, неужели никто не возмутится?
Надо же, даже сами специально лбы подставляют…
Ладно, значит сделаю вид, что такой и был план.
Я нарисовал номер последнего — девятый, потом отступил на два шага, приосанился и с гордостью осмотрел парней.
— За что я себя люблю, так это за хорошо выполненную работу! — заявил я. — Ну что вы стоите, проваливайте! Теперь вы под номерами, хрен куда убежите! Давайте-давайте, освободите сцену для рок-группы!
Парни потянулись к лестнице в зрительный зал. А я посмотрел за кулисы и помахал.
— Ну а вы-то что тормозите? — я раскинул руки. — Давайте уже на сцену!
«Ангелочки» гуськом вышли из-за кулис. Бегемот устроился за барабанной установкой и стукнул обеими палочками по тарелкам.
— Я еще немного поболтаю, пока они подключаются, ладно? — сказал я, проходя вдоль края сцены. — Если кто не знает, мы все тоже учились в этой школе. А сейчас у парней настоящая рок-группа, «Ангелы С» — члены новокиневского рок-клуба, а в начале марта мы вообще едем в Питер на рок-фестиваль, поняли?
— Ну и трепло же ты, Велиал, — сказал Астарот, похлопав меня по плечу. Он снова был в той же косухе, наверное, он теперь даже спать в ней ложится. Во всяком случае, я бы точно ложился в его возрасте и ситуации. Ну или, по крайней мере, брал ее с собой под одеяло. Как плюшевого мишку. Чтобы, проснулся, такой посреди ночи. Потрогал кожаный рукав, и на душе так тепло сразу…
«Надо же, о какой ерунде я думаю», — мысленно усмехнулся я.
— Да все-все, ухожу! — сказал я и показал залу язык. Надя попыталась уйти вместе со мной за кулисы. — Эй, а ты куда еще? А ну-ка марш на свое место к микрофону!
— Я боюсь… — прошептала Надя. — Боюсь, что облажаюсь…
— Облажаешься ты, если сейчас со сцены сбежишь, — прошипел я. — Быстро пошла! А то пинка пропишу!
Надя сжала губы, гордо вздернула подбородок и встала рядом с Астаротом.
Надо заметить, расшевелить публику у меня получилось. Скучающих больше уже не видно, компания альфа-самок целиком переместилась к сцене. Склонив друг к дружке головы с начесами, залитыми серебряным и фиолетовым лаком, они о чем-то переговаривались и тыкали пальцами в ту сторону, куда я только что ушел. А еще кое-кто из них восторженно глазел на Астарота. Который, что уж греха таить, стараниями Кристины стал реально походить на рок-звезду.
Кирюха ударил по струнам первыми аккордами «Smells like teen spirit», кто-то из девчонок завизжал.
Фух.
Вот теперь нормально.
Возможно, у Надежды потом состоится серьезный разговор с классухой, завучем или директором, но все равно так лучше, чем было.
Ближе к концу песни я снова высунулся из-за кулис и начал корчить рожи в сторону Нади.
И когда музыка заполкла, выбежал на сцену и схватился за микрофон.
— Слушай, Пантера, у меня идея! — сказал я. — У нас тут в толпе же несколько мальчиков где-то бродят. А давай у нас королевы за ними поохотятся, а?
— Это как еще? — спросила Надя. Тоже в микрофон. И даже изобразила лицом театральное такое удивление.
— Давай парни сыграют медляк сейчас, — сказал я, кивнув в сторону Астарота. — И те девчонки, которые схватят наших пронумерованных и дотанцуют с ними до конца танца, из тех мы и будем выбирать королеву, а?
— А давай! — с задором отозвалась Надя.
— А ты медляк будешь танцевать? — спросила одна из альфа-самок.
— Я-то? — я почесал в затылке. Приподнял бровь. Встал в позу задумчивости. — Хм… Умею ли я танцевать медляки? Безусловно. Но буду ли…? Хм.
— Давай-давай, покажи класс! — кривляющимся тоном, который бывает только у старших школьниц, сказала другая альфа-самка.
— Придумал! — я поднял вверх палец. — Я буду показывать парням, как надо себя вести в этой ситуации. Эй, пронумерованные! Вы не ведитесь там на самых быстрых! Будьте мужиками! Убегайте!
Я спрыгнул со сцены и принялся лавировать по толпе школьников. Бегемот отбил ритм, и парни заиграли Гарри Мура. Вот я сволочь, из такого романтичного медляка устроил столпотворение! В зале топали, визжали и бегали. Часть парней явно восприняло всерьез мое «убегайте» и принялись убегать. Даже если девчонки сначала не очень-то планировали за ними гоняться, но веселый движ быстро их захватил. Я слышал, как девица с самым противным голосом из числа альфа-самок, верещала, что «Этот прикольный черт мой! Кто тронет — урою!» Но за меня все равно цеплялись какие-то девчонки, кто-то из парней попытался подставить мне подножку.
В общем, знатная такая толчея получилась.
Зачетная, я бы сказал.
— А со мной потанцуешь? — сказала возникшая вдруг у меня на пути Елена Павловна.
— Конечно, Елена Павловна! — с готовностью ответил я и положил руки ей на талию.
— Я же сказала, что он мой! — завопила за моей спиной альфа-самка.
— Чего тебе, Грибцова? — холодно процедила Елена Павловна.
— Ой, простите… — альфа-самка сдала назад. А симпатичная училка с огненным взглядом и низким контральто оперной дивы прижалась ко мне всем телом.
— Ты очень окреп, — сказала она, проводя пальцами по моей груди. — Я думала, это ты играешь в группе на гитаре.
— У меня травма руки, — сказал я. — Пришлось заменить.
— И зачем ты тогда пришел, раз не играешь? — спросила Елена Павловна. Очень логичный вопрос, ага. — Испортил девчонкам конкурс.
— В смысле — испортил? — хмыкнул я. — Я как раз Надежду спасать вышел.
— Когда тебя никто не просил, да? — язвительно проговорила Елена Павловна. Пальцы ее в это время продолжали
