в горле.
Даже его кровь на пронзенном мечом Эвана косяке исчезла.
А сам Эван, сжав в кулак раненную руку, чтоб кровь из нее не капала на мои полы, осторожно, как будто кто-то может его услышать, шагнул вперед и… растворился в ночной тишине.
Все стихло.
Фонарь Грегори, оставленный тут же, на полу, погас, словно ледяной ветер коснулся и его пламени.
И о ночной стычке напоминал только окровавленный поломанный клинок, который Эван отбросил в сторону и забыл о нем.
Глава 12. Красная Маска
Несмотря на страшную драму, разыгравшуюся в моей комнате, оставаться там было не страшно. Наоборот. Я вдруг ощутила опеку Эвана. Поняла, что он глаз не сводит с меня. С моего дома.
Он здесь появился не просто так.
Практически одновременно со мной, вот ведь ирония.
Проводил меня с бала домой и… Шагнул в мою таверну, проверить, не поджидает ли меня опасность.
Интересно, сколько раз он так делал, пока я возвращалась с рынка, скажем?
Сколько раз сторожил мою таверну до моего прихода? Сколько раз проверял комнаты, чтобы никто чужой и страшный не затаился и не подстерег меня?
На улицах за мной присматривали его люди. Городская стража.
А дома мой покой охранял он сам.
Сейчас и банда наверняка поймет это. И больше не посмеет сунуться!
Главарь ведь отправил двоих, и один уж точно не вернется в бандитское логово.
А Ганс?
Удрать из дома он успел. А потом?
Догнал его Эван или не успел? Узнал ли он в этом быстром и сильном разбойнике старика-Ганса? Ах, Эван! Как жаль, что я не могу тебе сказать, что я точно знаю, что это был Ганс! Ведь тогда у Эвана возникнут вопросы, каким образом я оказалась дома быстрее него, инквизитора.
Как жаль, что нас разделяют тайны…
Ну, если и не догнал, то вряд ли Ганс осмелится подойти ко мне еще хоть раз.
А мне нужно быть осторожнее. Не хотелось бы Шагнуть, и нос к носу столкнуться с Эваном.
Впервые я задумалась и над этим вопросом.
Всю жизнь потом скрывать, что я умею ходить его тайной тропой? Или признаться и ожидать наказания? А может, он и простит меня?
Если б не мое обещание Рому, я сейчас же перестала б пользоваться этим знанием!
Мое обещание и… красное платье.
Однажды увидев себя в нем, я уж больше ни о чем другом и думать не могла. Так хотелось поскорее прогуляться в нем по столице!
Но я не хотела раньше времени привлекать к себе внимание. Все в этой затее должно быть выверено! Поэтому, пока портниха заканчивала мой наряд, я иногда приходила в столицу в обычной одежде. Ходила по заведениям на этой улице, пробовала местную кухню.
В основном посещала те заведения, что привлекали посетителей яркими вывесками, красивой мебелью, красочностью и шумом.
Туда ходили приличные, благородные господа. Там заказывали пирожные для своих возлюбленных. Там готовились заграничные необычные блюда.
И я кое-что из самого дорогого и лакомого пробовала.
Дождавшись ночи, я крепко запирала дверь в своей комнате и шла в столицу. Нарядившись в свое мятное платье, я сначала заходила на королевскую кухню, продать очередной гриб, а затем гуляла по этой шикарной улице.
Я покупала редкие специи, кое-что из утвари себе на кухню. А потом шла перекусить в какое-нибудь заведение.
Со временем мои прогулки стали все смелее. Я ходила по городу все дальше, любовалась красотами столицы, площадями и фонтанами. Покупала забавные безделушки и красивое белье.
В одной из лавок купила себе толстую книгу в кожаном зеленом переплете и чернильницу со стальным пером. Сносу ему не будет!
Листы книги были из темной, коричневатой шероховатой плотной бумаги. Но они были чистыми, и на них можно было писать.
Я и писала.
Записывала рецепты, что мне удалось разузнать в столице.
Все, до последнего ингредиента, с точным указанием, сколько нужно взять того или иного продукта.
Рецепты пирожных, тортов, лимонадов, салатов, которыми потчевали столичных красавиц. Пробовала, записывала, а потом додумывала, чем и как можно улучшить вкус этого блюда.
Ах, как мне в столице нравилось! Это не наш крохотный городок. Это совсем все другое. Светлее улицы, красивее дома. Богаче и щедрее люди.
Я очень, очень захотела открыть и здесь небольшой ресторанчик.
Совсем небольшой, но чтоб там были только самые изысканные блюда и самые редкие сласти.
Но денег на начало все еще было катастрофически мало.
Я вздыхала, поглядывала на небольшой домик в тенистой аллее, весь утопавший в сирени — верно, летом тут было очень красиво, — и прятала свои деньги, выученные за грибы подальше в сумку.
Мои покупки, разумеется, не оставались незамеченными для домашних.
— А что это вы такое делаете, госпожа Мари? — поинтересовалась Бибби, глядя, как поутру я что-то пишу и рисую в своей новой книге.
— Записываю рецепты, — ответила я. — Недурно было б, если бы ты иногда их читала и училась готовить по этой поваренной книге.
Глазки Бибби так и забегали.
— Да зачем, — скромно так сказала она. — Я буду смотреть, как готовите вы, и учиться.
— Всего, что я тут описала, я вряд ли смогу приготовить сразу, чтоб показать тебе! — упорствовала я. — А читая, ты сможешь хотя б подготовиться…
— А что это такое неразборчиво написано?
— Где, это? Мука. Тут написано «мука», — ответила я, начиная догадываться о природе упрямости Бибби.
— Может, тогда мешок нарисуете? А то больно почерк неразборчив!
— А крупу тогда как обозначить? Тоже мешком?
— Да! Только… черным! — обрадовалась Бибби.
— А сахар?
— Горкой! С крупинками! Дайте, я нарисую!
