гранитной стены. Здесь его должны ждать. Он догадывался, кому понадобилась встреча. Ибиссаха бродил тенью вокруг лагеря. Эта мысль заставила Хемишу напрячь все потаенные инстинкты. Глаза постепенно привыкали к темноте. Хемиша стал смутно различать очертание скал.
Вдруг, то ли почудилось, то ли услышал чье-то дыхание. Хемиша почувствовал, что он не один. Кто–то за ним наблюдает, ловит каждое его движение. Горец, как можно тише отошел от скалы, осторожно вынул меч из деревянных ножен и замер. Вздрогнул, услышав сзади тихие быстрые шаги. Резко повернулся и инстинктивно встал в боевую стойку, подняв меч вверх так, чтобы клинок прикрывал голову. Сильный удар выбил меч из рук. Из глаз посыпались искры, в ушах зазвенело. Но шлем выдержал. Хемиша мгновенно собрался и отскочил в сторону. Второй удар, рассекая воздух, прошуршал рядом. Горец выхватил топор и, примерно определив, где находится противник, нанес ответный удар. Лезвие топора звякнуло, наткнувшись на клинок меча, и обломало его у самого основания. Невидимый обезоруженный противник отпрыгнул в сторону. Но Хемиша явственно слышал его дыхание.
В это время над вершинами гор наконец-то показался край луны и осветил место поединка. Хемиша различил шагах в десяти перед собой длинного худого человека. Черная накидка делала его незаметным. Враг тяжело дышал. Его грудь высоко вздымалась, издавая хриплые звуки.
– Ибиссаха! Я тебя узнал, – усмехнулся Хемиша. – Только такой трусливый шакал, как ты, способен нанести удар в спину. Смотри, как запыхался. Тебя трясет от страха или от досады, что не получилось подло убить меня? Ах, у тебя сломался меч. Я могу отложить топор. Может, давай поборемся, как настоящие мужчины, без оружия. Да перестань дрожать.
– Я не дрожу, – сквозь зубы процедил Ибиссаха. В отблеске луны сверкнул его белый оскал. – Я напал со спины, потому что ты должен умереть. – Он отшвырнул в сторону обломок меча. – Ты должен умереть не только из-за кровавой вражды, но и потому, что вечно мне мешаешь.
– Многие жаждали моей смерти, да сами первыми померли, – ответил на это Хемиша.
– Так умри же сейчас!
Ибиссаха с ужасным воплем взмахнул рукой. Хемиша вовремя присел. Тяжелый нож пролетел над головой.
– Собака! – воскликнул горец и метнул в убегавшую тень топор. Ибиссаха оказался шустрым.
Оружие звякнуло о скалу, высекая яркие искры. Хемиша пожалел, что не попал. Он ощупью нашел свой меч и топор. Его рука наткнулась еще на что-то. Он поднял с земли тугой лук и чехол с несколькими стрелами. Сразу все становилось понятно. Вот, кто стрелял в Цулу. Хемиша разозлился. Не может воин Хауси, пусть даже из изгнанного племени, убивать подло, со спины. Затем он огляделся и прислушался. От Ибиссахи, теперь всего можно ожидать. Тихо. Затаился где-то. Хемиша зашагал обратно к лагерю. Навстречу ему несись два воина в полном вооружении.
– Отец, ты цел? – крикнул старший Улия.
– Куда вы так спешите?
– К тебе. Вдруг настала наша очередь мести, – объяснил младший Барбиша, немного отдышавшись.
– Чего! – рассердился Хемиша. – Чтоб этот навозный червь меня одолел! Однажды, я его заставил хлебать собственную кровь, да он живуч, как змея.
– Ты его убил? – тревожился Улия.
– Нет. Он удрал, словно побитая свинья. Я сломал его меч, а это для Ибиссахи дурное знамение.
– Отец, у тебя помят шлем, – испугался Барбиша.
– Это еще не значит, что помята голова, – успокоил его Хемиша, недовольный, что сын заметил. – Впредь будьте осторожны: Ибиссаха коварный и очень подлый. Самое противное – он забыл законы гор; напал на меня со спины, значит, с ним говорить о благородном поединке – бесполезно.
Они подходили к лагерю, где лихорадочная суета постепенно затихала. Некоторые укладывались вздремнуть пару часов перед тяжелой дорогой, другие осматривали оружие. Яркие костры превратились в кучи тлеющих углей. Войско было готово к тяжелому походу. Ждали команды.
9
Солнце еще не взошло, а войско хеттов уже строгим походным порядком двинулось в горы. Когда половина крутого подъема осталось позади, солнце перевалило зенит и начало клониться к западу. С гор хлынул напористый ветер, обжигающий холодом. Он сковывал движения и заставлял слезиться глаза. Воины прикрывались щитами от его ледяного дыхания. Кутались в плащи. В то же время солнце нещадно жгло спину. Дышать с каждым шагом становилось тяжелее. Разряженный воздух приходилось набирать полной грудью так, что казалось, легкие вот-вот лопнут. Сердце тяжело ухало в груди. Волы, то и дело, останавливались и отказывались идти дальше. Погонщики надрывались, помогая животным тащить груженые повозки. А вокруг мокрые скалы. Кое-где попадались островки грязного снега.
Лабарна сошел с колесницы, решил пожалеть лошадей. Лошади начали храпеть. Суппилулиума продолжил подниматься пешком и нес на себе оружие. Цула попытался взять у повелителя щит, но лабарна не отдал. Нес все сам, как бы тяжело не приходилось. Страдали все. Даже несгибаемый Цула начинал громко сипло дышать, при этом в душе проклинал Иссихассу. Отчего этот идиот выбрал такую поганую дорогу? Сам жезлоносец Иссихасса укутался в три шерстяных плаща и стоял на коленях в колеснице. Его пухлые пальцы мертвой хваткой вцепились в поручни. Мешеди выбивались из сил, подгоняя его упряжку.
Хемиша приказал горцам спешиться: нечего лошадей изводить. Горцам не впервой такие походы. Они чувствовали себя превосходно, да еще и песню затянули.
Наконец крутой подъем перешел в более пологий. Ветер постепенно стихал. Впереди показался узкий проход среди отвесных скал. Здесь начинался перевал.
Войско вошло в теснину. Но передовой отряд сразу же наткнулся на высокий завал из камней. За завалом прятались митаннийцы. Градом посыпались стрелы. Воины, не раздумывая, ринулись на приступ. Но безрезультатно. Стена оказалась высокой и неудобной для штурма. Хетты отошли назад.
Суппилулиума приказал суте карабкаться на скалы и оттуда вести обстрел завала. Но митаннийцы были готовы к этому. Они первыми оказались наверху и открыли ответную стрельбу. Вскоре над проходом завязался бой. Противники вплотную подступали друг к другу на узких скальных выступах. В ход пошли мечи и копья. Убитые и раненые срывались вниз и разбивались о камни.
Тем временем уже соорудили штурмовые лестницы и ринулись на новый приступ. На этот раз завал удалось взять. Много времени ушло на разбор. Валуны перекатывали очень осторожно. Внизу стояло все войско. Если глыба сорвется, то перекалечит множество народу.
Повелитель с беспокойством поглядывал на солнце. Светило начинало прятаться за дальние вершины. Тысячники громко выкрикивали команды. Сотники метались взад и вперед, отчаянно ругаясь и подбадривая воинов. Наконец путь освободили. Колонны двинулись по узкому извилистому проходу. Лабарна на этот раз решил быть осторожней и пустил по верху лучников. Сута карабкалась
