там прошёл. — Ему нужна срочная помощь.
Из второго автомобиля вышел мужчина в характерной униформе спецподразделения. Глянув на меня, он махнул подчинённым, и Гришу быстро вытащили из укрытия и уложили в машину капитана.
— Кто напал? Где? Сколько? — задал вопросы командир спецназа.
Объяснив примерное расположение хижины, я забрался в автомобиль Верещагина, и уже глядя на то, как обе машины силовиков катятся дальше по дороге, услышал Сергея Валерьяновича.
— С такими ранами он не жилец, Воронов, — сказал капитан. — До ближайшей больницы он не дотянет. Просто не успеем.
— Вы хоть какие-то лечебные заклинания знаете? — спросил я, не теряя надежды. — Просто чтобы поддержать.
— Да от них... — отмахнулся было куратор, но всё же кивнул. — Нет у меня в этом большого опыта. И ему будет чертовски больно.
— Ничего не болит только у мёртвых, — заметил я.
Капитан усмехнулся, покачал головой и сказал:
— Что-нибудь сейчас сделаю.
После чего он принялся за Орешкина. Его руки ходили над грудью и животом Гриши, что явно не доставляло тому никакого удовольствия – лицо Орешкина исказилось гримасой боли, сам он застонал, подав голос впервые с момента, как потерял сознание.
— Нужно звонить Васильевой, — сказал я, глядя на это всё. — У вас в машине есть телефон?
— Идея, конечно, неплохая, — согласился капитан. — Только вот…
Однако договаривать он не стал, а взял спутниковый телефон и набрал номер.
— Капитан Верещагин, — представился куратор, когда ему ответили. — Мне нужен номер Васильевой Анны Леонидовны. И быстро!
Возражать, судя по всему, ему никто не стал, и уже через минуту Сергей Валерьянович набирал номер Васильевой.
— Разрешите, я с ней поговорю, — попросил я.
Верещагин хмыкнул, но трубку мне передал. Сам же пересел на место водителя и сказал:
— Нельзя терять ни минуты, едем. И держи там Орешкина, дорога здесь...
Машина сорвалась с места, развернулась и поехала, как я понял, по направлению к городу, а из телефона всё ещё раздавались длинные гудки. Но в какой-то момент трубку на другом конце всё же подняли.
— Алло, — услышал я знакомый и очень удивлённый женский голос.
— Ань…нна! — запнулся я, едва не назвав её по-своему, — Леонидовна! Прошу прощения за поздний звонок, вас беспокоит курсант Воронов. Мы за городом с капитаном Верещагиным и курсантом Орешкиным. Орешкин ранен, умирает, три пулевых ранения в грудь и живот, большая кровопотеря. Его может спасти только сильный лекарь. В больнице ему помочь уже не смогут.
Несколько секунд на том конце провода Аня пребывала в ступоре. По крайней мере, именно так я истолковал её молчание. Кажется, у неё даже перехватило дыхание от удивления.
— Хорошо, Игорь, я помогу, — заговорила Аня, немного придя в себя. — Конечно, помогу. У вас есть транспорт?
— Да, — ответил я.
— Тогда срочно везите его ко мне домой, — распорядилась Аня не терпящим препирательств тоном.
— Домой?
— Да, это будет быстрее всего. Вы где находитесь?
— Не знаю, сейчас передам трубку Сергею Валерьяновичу.
Пока Верещагин запоминал адрес, я осмотрел Орешкина. После манипуляций, которые провернул Верещагин, ему стало немного лучше. Теоретически, хотя я ничего не смог разобрать в действиях капитана, я мог повторить применённое им заклинание, как действовал раньше — ведь я видел движения потоков магии. Но одно дело повторять боевые заклинания, и другое — ставить эксперименты над раненым товарищем. Можно что-нибудь ему ещё зарастить случайно.
— Так, от нас до особняка Васильевой минут тридцать-сорок, — заявил капитан, положив трубку. — Держись давай, Воронов. И крепче Орешкина держи.
Капитан вдавил педаль в пол, и машина помчалась в сторону города.
* * *
Там, в лесу, я не обратил внимания на слово «особняк», ну мало ли как куратор назвал дом Ани. Но когда Верещагин на скорости влетел в раскрытые кованые ворота, и я через лобовое стекло разглядел трёхэтажный дом, по площади вряд ли сильно уступающий какому-нибудь дворцу из моего прошлого Санкт-Петербурга, я немного... охренел.
С одного края особняка до другого на каждом этаже имелось порядка двух десятков окон, чтобы оглядеть здание полностью, на него следовало смотреть с большого расстояния.
И это дом преподавательницы теории магии в моей академии? Вы это серьёзно? Где тогда живёт директор академии?
Машина остановилась перед крыльцом, и, прежде чем Верещагин заглушил двигатель, двери особняка раскрылись. Его хозяйка в дорогом закрытом платье, явно домашнем, в окружении слуг тут же спустилась по ступенькам.
Капитан выбрался из автомобиля первым. Я тоже дёрнул ручку двери, но был остановлен.
— Игорь, помоги вытащить Орешкина! — велела Васильева. — Давайте носилки!
Слуги расступились, доставая из-за спин настоящие полевые носилки на металлическом каркасе и с жёстким пластиковым ложем. Сразу трое пролезли внутрь машины, и нам вчетвером удалось достаточно легко и при этом крайне аккуратно вынуть застонавшего Гришу наружу.
Анна Леонидовна тут же положила руки ему на грудь, и её ладони засияли зелёным огнём. Стоящий рядом Верещагин бросил на меня внимательный взгляд и кивнул. Ему ведь тоже совсем не улыбалось оказаться с мёртвым курсантом на руках,
