попытки соблазнения Кён от Стефании не ожидал. Хотя и понимал, с чем такое поведение связано.
Логика у женщин этого мира следующая — если красота почти так же важна, как и талант к развитию, то её нужно всячески подчёркивать. Леди часто носят одежду с оголённой спиной, плечами, вырезом на груди, короткой юбкой или чулками, колготки и не только. Тут, конечно, важно не переборщить, как это сделала Кара на вечеринке. И даже так на неё ни разу не падали презрительные взгляды. Тут роль сыграли красота, статус и, что, пожалуй, является главной причиной — сила. Она просто слишком важная и могущественная персона, даже приди она в одном нижнем белье, все бы скорее сильно удивились или смутились, но точно бы не осудили её. Настолько она авторитетна.
Таким образом, юноши, видя благородную и недоступную красавицу, могут только пускать слюни и желать… Желать! Отсюда и мотивация стать сильнее, дабы заполучить себе более статусную (красивую) жену, а любое поощрение к развитию в обществе всячески приветствуется, что, опять же, расширяет рамки дозволенного для наиболее сильных и прекрасных созданий мира сего.
Большинство же девушек, вопреки вышесказанному, очень боятся показывать непозволительное чужим или совершенно незнакомым мужчинам (чего не скажешь о демонах), но, как негласное оружие, такой метод иногда используется в качестве коварного приёма соблазнения. Вот почему Стефания так поступила. Она возжелала соблазнить юный разум половозрелого и многообещающего парня. Просто Кён в её глазах объективно «достоин», поэтому она перепрыгнула через гордость и достоинство во имя достижения своей цели. Её следует презирать? Отнюдь, Кён в уме похвалил её за хорошую попытку, но…
{Дура… Ты не в моем вкусе.} — подумал парень, мысленно качая головой и продолжая делать вид, что совершенно не замечает красноречивых и почти прямых намеков.
Спустя примерно полчаса дверь открылась и внутрь вошла сияющая, словно солнце, Юнона. Она была облачена в плотную тренировочную форму, ненавязчиво, но очень чувственно облегающую стройные изгибы прекрасного худенького тела. Волосы заплетены, чтобы не мешались во время тренировки. Её природное обаяние было столь велико, что вокруг неё всё блекло и теряло краски. Из-за постепенно распускающегося цветка в душе она, казалось, очаровывала куда сильнее обычного.
Юнона после очередного восстановления энергии пришла потренироваться в своё привычное помещение (она постоянно тренируется в свободное время) и решила заглянуть в выделенный для тренировок её помощника зал. И, надо же, эта мерзкая тварь тут!
Взгляд девушки наполнился холодом и неприязнью, как только она увидела своего бывшего лакея. Стефания, заметив, что они с её целью больше не наедине, тут же поспешно пролепетала:
«Я, наверное, пойду. До скорого, мой мастер.» — покидая помещение, она не забыла подобающе попрощаться с внучкой патриарха.
Проводив весьма фривольно одетую девушку презрительным взглядом, Юнона вновь посмотрела на ненавистного помощника:
«Мастер, а вы хорошая пара. Бери её в жёны!»- повторила она давнишнюю фразу.
«Зависть — плохое чувство, сестрёнка.»
Увидев на лице милашки резкую перемену в виде гримасы отвращения, Кён довольно ухмыльнулся.
«Никогда… Не называй… Меня… Сестрёнкой!» — тон её источал лёд и высокомерие, словно она имеет дело с обычным слугой, которого прямо сейчас собирается отправить на казнь.
Кён немного удивился наглости девочки. Откуда только набралась? Вроде бы не давал повода себя унизить… Разве что Бай дал пощёчину. Да и выглядит она сейчас будто на пару лет взрослее обычного. Забавно. Надо поставить на место.
«На колени!» — властно сказал юноша.
Девушка испуганно отшатнулась.
«Нет…» — начала возражать заносчивая леди, но при виде недоброго оскала на лице новоприобретенного родственника, опустила взгляд в пол. Через несколько секунд колебаний она с горькой миной встала на колени, а Кён подошёл поближе и небрежно потрепал её по голове, будто послушную собачку. — «Хорошая девочка. Запомни — ты всего лишь моя рабыня и ученица, причем весьма бездарная. И вообще, когда это я позволял тебе говорить со мной на «ты»?»
Чувства обиды и унижения были столь сильны, что ей хотелось плакать, но её чувства за последние пару дней претерпели значительные изменения. С недавних пор она твердо решила не проявлять слабость, тем более внешне, и тем более перед ним. Поэтому девочка в излишне категоричной форме процедила:
«Официально ты мой сводный близкий родственник. Я буду говорить с тобой на «ты»! И только на «ТЫ»! Точка! И не смей спорить, потому что я права! И не смей ставить меня на колени и гладить!»
Лавр звонко рассмеялся. Ох, опять она его удивляет, рвёт всякие ожидания. Как же он обожал эту её черту! Она воистину несгибаемая особа!
«Хорошо, мне нравится твоя уверенность. Правда, хочется тебя при этом избить до полусмерти, но всё же я не стану.» — не станет только потому, что его энергия ей больше не вредит, иначе бы он сильно поколотил её сегодня. Очень сильно. — «Давай так. Я позволю тебе говорить со мной на «ты», дам в придачу десять тысяч сфер и очищу ключ на десять процентов, и даже расскажу три своих секрета на выбор! А тебе всего лишь нужно нанести мне хотя бы одно повреждение. Хотя бы царапинку.» — слова его звучали по отношению к Юноне высокомерно и почти пренебрежительно, настолько низко он оценивал её боевую силу.
Девушку сильно задели слова парня, особенно момент про три секрета! Она почувствовала азарт и жажду победы, сравнимые по ощущениям с её соперничеством с Эльзой. Ни разу она не побеждала сестру, и вот словно появился шанс! Только вместо сестры был этом самоуверенный негодяй.
Юнона стремительно поднялась с колен и сжала пальцы в кулаки. Её взгляд пылал жаждой мести и уверенностью в своих силах. Она сейчас была похожа на героя, который ценой своей жизни собирался победить финального босса.
Кён при виде этой картины лишь едко усмехнулся:
«Сегодня я занят, да и завтра, скорее всего, тоже. Ну а раз моя послушная раба-сестрёнка сама заявилась, то вот тебе задание…»
Парень протянул девушке листочек и приказал задействовать своих слуг, чтобы те приобрели всё согласно списку. И завтра с утра доставили ему в покои.
Губки Юноны дрогнули, но возражать она не стала. Только взглянула на юношу, как на полного психа и отморозка. — {Зачем ему нужно пятьдесят птиц?!} — она хотела уже уйти, но через сжатые зубы напомнила ему про долг в виде очистки ключей, а когда он выполнил её требование, её и след простыл.
Кён недовольно поцокал языком. «Раздражает». Нет, не так — «РАЗДРАЖАЕТ!!!». Вот насколько сильно его бесила обнаглевшая
