Чем меньше физического контакта, тем лучше.
Престон идет в противоположном направлении, и когда мы расстаемся перед NOLA, я неловко полуобнимаю его, полумашу рукой, потому что я просто листок в потоке. Он не упускает возможности наклониться и поцеловать меня в щеку. Это мелочно и расчетливо.
— Повеселись на концерте. Я напишу тебе, чтобы мы могли встретиться за ужином в конце этой недели.
Это самое худшее. Я теряюсь.
Когда мы поворачиваем к «Дому блюза», Бо идет на полшага впереди меня весь первый квартал. Он сердитый, топающий, одетый во фланель гигант, и мои хилые накачанные ножки за ним не поспевают.
— Эй! Притормози, пожалуйста!
— Мы опоздаем, ты сама так сказала, — говорит он, глядя в обе стороны, прежде чем пересечь Ройял, а затем продолжить путь без меня.
Мои ботинки стучат по бетону, когда я перехожу на бег.
— Я не знала, что он будет там, когда ты появился! — я тут же слышу, как неправильно это звучит. — Вообще-то, подожди, я даже не…
Он не дает мне шанса исправить мою словесную рвоту.
Он качает головой, и его гнев неподдельный, и, может быть, мне не следовало лгать, но какой у меня был выбор? Бо не нужно знать, что сказал Престон. Что хорошего выйдет из того, что он узнает? Я знаю, что Престон неправ. Нечестно с его стороны обвинять Бо в том, что он хочет заполучить меня только из-за моего имени, и я остаюсь при своем решении не придавать его глупым теориям больше легитимности. Я не хотела портить нашу ночь правдой, но теперь испортила ее еще больше ложью.
Бо не ждет, пока я догоню его на тротуаре возле заведения. Он исчезает внутри, а я остаюсь плестись за ним, называя его имя женщине у двери. Она говорит мне, что здесь есть бесплатные напитки и еда, первая группа уже играет, и вскоре последует второе выступление. Я благодарю ее и бросаюсь внутрь вслед за Бо.
Его нигде нет. Его темные волосы и высокая фигура были поглощены толпой, и с каждой проходящей секундой мой зарождающийся гнев сменяется тревогой. Он не должен был оставлять меня одну. «Дом Блюза» заполнен до отказа. Повсюду знакомые лица, и я выгляжу как дура, бродящая по залу.
— Ты не видел Бо? — я спрашиваю знакомого.
Он пожимает плечами, и я иду дальше.
— Эй, ты не видела Бо? — я спрашиваю у координатора вечеринки возле двери
Она смеется.
— Это я должна спросить тебя, разве он не твой кавалер?
Я наполовину убеждена, что он ушел без меня, но потом я вижу его. Он разговаривает с черноволосой женщиной в баре. Я не слышу, о чем они говорят, но этой картины достаточно, чтобы заставить меня покраснеть. Это что, его способ преподать мне урок? Если у меня есть Престон в качестве домашнего животного, у него тоже может быть другая женщина?
Я колеблюсь, испытывая искушение повернуться и уйти, но потом вспоминаю последние несколько недель. Все вечера, когда Бо появлялся в галерее, чтобы проводить меня до дома, к чему-то вели, и я не собираюсь все это бросать из-за одной глупой лжи. Я застыла на месте, все еще не зная, что мне делать, когда подошел мужчина и обнял женщину за плечи. К группе присоединяются еще несколько человек, и я остаюсь в роли чужака, и возможно, какая-то часть меня боится подойти к нему. Я видела, как неохотно он скрывает свои чувства ради приличия. А что, если он при всех отошьет меня? Мое самолюбие не выдержит, и я занимаю себя у столов аукциона, делая ставки на несколько мелких предметов и подглядывая за более дорогими предложениями. Кто-то предложил 10 000 долларов за спа-пакет. Лучше бы этот массаж включал в себя счастливый конец, например, поездку на пони через автомойку с лижущимися щенками золотистого ретривера. Я беру напиток от проходящего мимо официанта. Меня останавливают несколько друзей. Они спрашивают, одна ли я здесь, и я натянуто улыбаюсь и говорю им, что Бо в туалете. Я говорю это так много раз, что люди начинают рекомендовать своих надежных гастроэнтерологов.
Неловко и странно быть здесь, на мероприятии, в качестве спутницы Бо, без него рядом со мной. Я должна подойти и попытаться объяснить, что произошло, но он никогда не бывает один, и мысль о том, что он откажется выслушать меня перед группой людей, заставляет мою кожу зудеть. Я не плакала перед такой большой толпой с вечеринки по случаю моего 8-летия, когда Роуз чересчур рьяно обезглавила мою пиньяту с Минни Маус.
Я ненавижу Престона за то, что он поставил меня в такое положение. Он мог бы выбрать любой другой момент для прихода в NOLA, хуже времени для этого быть не могло. Я спрашиваю шеф-кондитера, когда они начнут раздавать десерты, и, думаю, она понимает, что я близка к слезам, потому что подсовывает мне маленький кусочек торта под столом. Я ем его в углу, запихивая сливочный крем в рот, как крыса в нью-йоркском метро.
Бо, в конце концов, находит меня, но это не потому, что он готов поцеловаться и помириться.
— Полдюжины человек спрашивали меня, чувствует ли себя мой живот лучше. Что ты всем рассказываешь?
Я краснею.
— Да, ну, они спрашивали меня, где ты, и я действительно не могла сказать им, что ты меня игнорируешь. Туалет был первым предлогом, который пришел мне в голову.
Его рот искривляется в сардонической улыбке.
— Что, еще одна ложь?
Его тон язвителен, и его рука проталкивает меня сквозь толпу. Мы присоединяемся к группе, которую он покинул, чтобы найти меня, и я вынуждена стоять рядом с ним следующие полчаса, пока он болтает со всеми, кроме меня. Я здесь, но меня не существует. Он не прикасается ко мне, не смотрит на меня и даже не говорит в мою сторону. Это похоже на какое-то наказание. Теперь ты будешь стоять там и думать о том, что ты сделала.
Я беру еще один напиток у проходящего мимо официанта. Предыдущий был синим. Этот — зеленый. Я представляю, как они смешиваются у меня в желудке, образуя мутный темно-коричневый цвет. Обычно я бы не стала запивать свои чувства, но я устала смотреть Бо в затылок, пытаясь проникнуть в его мысли. По крайней мере, с напитком мне есть чем занять руки.
Взгляд Бо скользит по мне, останавливаясь на моем напитке. Посыл ясен: сбавь обороты.
Мое маленькое жалкое сердечко расширяется под его пристальным взглядом. Он не совсем забыл о моем
