мое внимание снова привлекает золотистый пиджак и его обладатель — ведущий, вышедший в центр зала.
— Объявляю конкурс для самых смелых и креативных! — заявляет он. — Нужны четыре пары.
Можно ли считать Мирона смелым? Однозначно. А меня креативной? Да.
Тем более под градусом, нам вообще море по колено.
А еще это отличный повод уйти от разговора с Дашей. Мирон не хотел, но я утягиваю его участвовать.
— Конкурс будет танцевальный, — предупреждает ведущий. — Победителя определим аплодисментами, а главный приз… барабанная дробь… — и достает спрятанную за колонкой бутылку. — Гранатовое вино!
— За такой приз стоит побороться! — шутит Суворов, и зал поддерживает его слова хохотом.
Основное освещение
гаснет, а на смену ему включается разноцветная диско-подсветка. Я начинаю вяло двигаться, в то время как остальные пары тоже исполняют что-то свое. Поднимаю взгляд на Арину и вижу, что подруга держит за меня кулачки, и это меня не на шутку заводит и вдохновляет не ударить в грязь лицом. Решаю импровизировать, тем более музыка зажигательная, чем-то напоминает страстную мелодию танго. Ну что ж, кто не рискует тот не пьет гранатовое вино на свадьбе лучшей подруги!
Я поднимаю руки выставляю ногу вбок, бедрами восьмерку и делаю шаг к Мирону. Извиваюсь всем телом в такт музыке, и чем дальше, тем сильнее азарт. Я обнимаю руками его шею… и запрыгиваю на него, обвивая торс ногами.
Мирон подхватывает и держит меня, начинает кружить
.
И в момент сближения наших тел происходит что-то невероятное, что
чувствуем только мы. Между нами будто искрит. Мы смотрим друг другу в глаза, очень близко, наше дыхание сливается, сердца начинают биться в унисон. Я полностью доверяю Мирону и грациозно выгибаюсь, отпустив его шею. Будь сейчас за моей спиной бездонная пропасть, я бы все равно сделала это, потому что я
в сильных руках Мирона, и я знаю, что он никогда меня не отпустит. Он кружится, и я будто лечу, раскинув руки, а мир вокруг сливается в разноцветный обруч.
Мирон поднимает меня и опускает на ноги, но не выпускает из рук. Наши тела плотно прижаты друг к другу. Я чувствую себя хмельной и поддаюсь мужчине, который ведет меня в танце. Смотрю только в его глаза,
— Я люблю тебя, Рит, — говорит.
— Мирон…
— Всем сердцем люблю, — повторяет.
От того, как он на меня смотрит, от того, как он это говорит, у меня от волнения вспыхивает лицо. Ладонь Мирона плавно скользит по телу, но это не пошлость, а танец, похожий на нежный секс. У меня обострены все органы чувств, и я дышу запахом тела Мирона. Его тесная близость будоражит, разжигает во мне горячий огонек желания. Наши движения в танце неторопливые, мы как одно целое, и мне не хочется разрывать этот контакт. Я льну к Мирону всем телом, послушно двигаясь с ним в темпе, который задает он.
Мои губы приоткрываются, у Мирона тоже. Мы тянемся друг к другу…
…и срываем бурю аплодисментов.
Я вздрагиваю от шума. Вернуться в реальный мир из нашей с Мироном сказки — это так странно. Я вдруг чувствую себя чужой на празднике моей подруги. Мирон отпускает меня нехотя, и я, пока ему вручают приз, смотрю на подругу.
Она улыбается, ее глаза блестят, когда она показывает мне два больших пальца. Я знаю, что она понимает, что между мной и Мироном сейчас что-то произошло. Что-то такое, что изменит все. Мирон держит меня за руку и ведет к столу. Но все, кто за ним сидит вместе с нами, теперь нам мешают. Они становятся лишними.
Мирон чувствует то же самое. Он склоняется ко мне и шепчет на ухо:
— Рит, давай уедем?
Я смотрю на Арину. Она сидит, склонив голову, и смотрит куда-то себе на коленки. А спустя секунду я слышу звук входящего сообщения.
«Я так хочу, чтобы ты тоже была счастлива! Вы так волшебно смотритесь вместе! А как он смотрит на тебя! Он точно тебя любит, Рит».
— Я тоже люблю… — говорю тихо, отвечая подруге.
Но слышит меня Мирон. Он замирает, кажется, даже вдохнуть не может, а потом берет мою руку и целует пальцы.
— Рит…
— Давай сбежим, — перебиваю я его.
Глава 56
В машине Мирон сидит со мной на заднем сиденье и не выпускает мою ладонь из своей руки. Мы молчим, но это молчание говорит за нас лучше слов. Между нами искры летят, и одного слова хватило бы, чтобы сорваться. Не поругаться, нет. Чтобы не наброситься друг на друга, как в прошлый раз.
Но я не хочу больше дикого, необузданного секса. Потому что постоянно так быть не может. Это дорога в никуда. Каждый раз нужен какой-то триггер, чтобы между нами полыхало? Нет, это не обо мне. Я устала от встрясок и хочу нежности и любви, а не стрессов и страсти. Поэтому даже не шевелюсь, чтобы не провоцировать Мирона.
Хотя сама еле держусь. Мне кажется, что воздух в машине насквозь пропитан запахом моих мокрых от желания трусов. Мне даже неудобно перед Семеном, который тоже молчит и просто везет меня в особняк.
И Мирон молчит. Я не знаю, о чем он думает, и вижу только его ухо и щеку, потому что он смотрит в боковое окно, отвернувшись от меня.
Но, странно, эта тишина не тяготит. Потому что она не пустая. Нас трое в салоне. И все трое понимают, что происходит. Только, кажется, никто не знает, что с этим делать.
Когда машина останавливается около особняка, Мирон молча выходит и идет открывать дверцу для меня. А я ловлю взгляд его помощника в зеркале заднего вида. Семен мне по-доброму подмигивает.
Суворов подает мне руку и ведет через дворик к двери дома. Помогает ее отпереть и входит вместе со мной, но дальше порога не проходит. Я вижу, что хочет остаться, но не настаивает, не напрашивается, не давит. Он вообще больше на меня не давит и не навязывает свое внимание. Даже поле признания в любви на танцполе.
А я… Я вдруг делаю шаг к нему и целую его в губы. Это контрольный в голову. Если сорвемся, это будет наш последний секс.
Я целую Мирона, наслаждаясь его губами, дыханием, запахом. Не набрасываюсь алчно, а чувствую каждое движение языка и губ, смакую их, слушаю свои ощущения. Обнимаю Мирона за шею, а он держит свои большие теплые ладони на моей талии. И отвечает на
