Воины пропустили гостей и последовали за ними в деревню, соблюдая почтительную дистанцию. Возле своей хижины пришельцев уже ждал Тонго, ради такого случая нацепивший на голову ритуальный головной убор, причудливо скроенный из засаленных шкурок какого-то грызуна.
— Приветствую тебя, вождь бакубонгов! — почтительно поздоровался Мартин. — Пусть процветает твой народ.
Пока старые знакомые обменивались приветствиями, Вася скороговоркой изложил Володе суть дела.
— Мы им сказали, что я Водяной Бык, колдун, умею вызывать воду, а ты — Хозяин Дождя, мой небесный кореш.
— Понял, — кивнул Володя, степенно поправляя свою блистательную фуражку.
— Зачем вы прилетели на нашу землю? — спросил Тонго рейнджера.
Мартин собрался ответить, но Володя остановил его. Он вышел вперед и принял важную позу. Фуражка с высокой тульей, надвинутая на лоб, делала его похожим на гестаповца из фильмов про войну. Тонго про гестаповцев, к счастью, ничего не слышал.
— Я Хозяин Дождя, — четко и громко выговаривая по-английски каждое слово, объявил Володя. — Я прилетел по зову Водяного Быка.
Вертолетчик почтительно наклонил голову в сторону Васи. Рогов, почесывая ногу, натертую шершавой веревкой, надменно кивнул в ответ.
— Зачем он вызвал тебя? — спросил Тонго, не спуская глаз с фуражки вертолетчика.
— Скажи ему, что каждый день поля поливать будешь, — шепнул Володе Петруха, — если отпустит нас.
— Если ты их отпустишь, — повторил Володя, — я буду каждый день привозить вам дождь.
— Почему я должен вам верить? — начал торговаться Тонго.
— В нашей стране никто не врет. Тебе мало моего слова? — удивился Хозяин Дождя.
— Мало, — ответил хитрый вождь. — Я не был в вашей стране. Пусть один из вас останется на земле бакубонгов. Если ты не прилетишь, мы сожжем его. Если вы попытаетесь отбить его, он умрет первым! Так я сказал!
— Мне надо подумать, — изменился в лице Володя и быстро вернулся к вертолету.
Мартин остался рядом с Тонго. Тот сделал знак рукой, и следом за Хозяином Дождя двинулось несколько воинов.
Володя поднялся по ступенькам трапа и заглянул внутрь машины.
— Ну, чего там? — взволнованно спросил Плахов, сжимая в руках карабин.
— Там Данилов у них, — огорошил его неожиданной новостью Володя.
— Вот это да! Живой?
— Ну не мертвый же. Исхудал, конечно, на местной диете…
— Чего эти хотят? — К двери приблизился Уваров.
— Они отпустят их, если я каждый день буду возить сюда воду.
— Так обещай им что угодно! Лишь бы отпустили! Тебе что, с ними детей крестить?
— Вождь не дурак, — покачал головой Володя. — Хочет хотя бы одного оставить. Как заложника.
— Так пусть Данилов и останется, — предложил Никита. — А завтра прилетим и отобьем.
— Насчет этого вождь тоже предупредил. Если что, заложника убьют.
Плахов и Уваров переглянулись. Им в головы пришла одна и та же гениальная идея.
Игорь коротко кивнул Никите, и тот понял его без слов.
— Так что делать, мужики? — нетерпеливо спросил Володя. — Давайте решать быстрее.
— Будет им заложник. Вова, зови конвой. — Уваров поднялся с жесткого сиденья и скрылся в глубине салона.
Никита подошел к лежащему на мешках Рыбакову и, резко перевернув пленника на живот, стал развязывать тугие путы.
— Чего это ты? — заподозрил неладное Андрей Борисович.
— Повезло тебе, Эндрю, — горестно вздохнул Никита. — Местный вождь за тебя вписался.
— Гроссмейстеры, — злорадно рассмеялся Рыбаков, потирая затекшие руки. — Говорил я вам — не по себе ношу берете, менты.
Никита еще раз вздохнул и ткнул Рыбакова стволом карабина в бок:
— Иди уже, тебя ждут. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании.
Обмен пленных произошел возле вертолета. Сначала из двери машины показался улыбающийся Уваров, прищуривший глаз от яркого солнца. На него с грозным любопытством уставились несколько сотен пар внимательных глаз.
Тонго, оглядев Рыбакова, удовлетворенно кивнул головой: заложник ему понравился. Вождь взмахнул рукой, и к вертолету подвели пленников бакубонгов, уже освобожденных от цепей и веревок.
Проходя мимо стоящего в окружении дикарей Рыбакова, Данилов остановился.
— Здравствуйте, Андрей Борисович, — любезно поздоровался он. — Как поживаете?
— Здрас-сте, — машинально ответил ошарашенный Рыбаков, глядя округлившимися глазами на ожившего мертвеца. — Ничего…
— Ну, тогда удачи вам. — Взявшись за протянутую Володей ладонь, Данилов забрался в салон вертолета.
— Ты их шибко не зли, они вспыльчивые, — посоветовал Фишеру Вася.
— Если что, и спалить могут, — добавил Нгубиев. — Они, беспредельщики, в натуре.
Андрей Борисович Рыбаков, бывший офицер Советской Армии, сотрудник по особым поручениям компании «Даймонд корпорейшн», окруженный полуголыми бакубонгами, смотрел, как серебристая стрекоза взмыла в небо и быстро скрылась из виду, оставив после себя только сладковатый запах керосина. Когда его грубо схватили под руки и потащили в деревню, заставленную деревянными жердями с нанизанными на них человеческими черепами, Рыбаков вдруг понял, что возвращаться за ним не будут.
Тонго объявил народу, что сегодня будет большой праздник — бакубонги заключили великий союз с Хозяином Дождя.
Петруха медленно брел по пустынной улице деревни баквена, и ему казалось, что он не был здесь целую вечность, хотя со времени его отъезда прошло всего двое суток. Возвращаться домой всегда приятно. И сейчас Нгубиев ощущал это особенно остро.
С площади донесся тугой ритм тамтамов.
«Опять танцуют, — подумал Петр Первый. — Что за народ! Только вождь за порог, они сразу давай отплясывать…»
Но в этот раз на площади никто не танцевал. Понурые баквена стояли вокруг костра и хмуро глядели на трон вождя, который оседлал индун Джембо, алчно озирающий все вокруг своими бегающими маслянистыми глазками.
Петруха, заинтригованный зрелищем, замер в тени ближайшей к вождю хижины. За спиной у индуна пристроился крестьянин, у которого на последнем собрании племени Петр отсудил корову и долг. Там же, понурив голову, стоял и кредитор, набивший морду нерадивому соплеменнику.
Джембо, величественно подняв свою худую руку, что-то прокричал на языке баквена, и два дюжих воина схватили кредитора под руки и потащили в темноту.
— А у тебя неплохо получается, Джембо. — Настоящий вождь вышел из тени. На его леопардовой накидке и золотом набалдашнике посоха засверкали отблески пламени.
