не видно, однако, если ты знаешь, где и что искать, то выясняется жуткая правда — редкую отраву смешали с алкоголем, а потом ввели жертве через пупок. Поверьте на слово, эту часть тела никогда не осматривают должным образом, отсюда и ореол загадочности в расследованиях. Много раз такое видел.
Но с Виолой было всё ясно, как день: заколота чем-то острым в район сердца, а рядом с ванной нарисована довольно странная пентаграмма, сильно отличающаяся от той, что мы наблюдаем тут в Хроносе. Я сделал вывод, что убийца проводил тесты или набивал руку. Одно из двух. Скрылся он, кстати, при помощи той украденной пространственной магии Акаозы. Когда указал придворным магам-следователям на её следы, они без проблем идентифицировали колдовство той академии.
На проводы нашей дорогой принцессы Виолы я попасть так и не смог — ко мне явился Винсент, правая рука Ваала. Он передал мне сообщение от своего начальника. Довольно красноречиво донёс его ярость от потери принцессы, довольно грубо высказался о моём неспешном расследовании, велел наведаться в подземный город гномов — там тоже что-то происходило, но так как бородатые всезнайки ведут довольно закрытый образ жизни, выяснить подробности извне не выйдет.
Надо ли говорить, что каждый, кто имеет рост выше полтора метра, не имеет бороды и красуется двумя длинными острыми ушами, испытывает трудности, чтобы попасть в любой город гномов? Вот и я так подумал. Мне выдали регалию парламентёра, сочинили простенькую историю про сломанный подарок королевы гномской инженерной работы, да выпнули работать. Винсент ещё и временной лимит обозначил в пару дней, чтобы я не шатался без дела, как я это обычно делаю. На самом деле, спешка может только навредить, но начальству, как всегда, виднее.
Проблем с проходом в город не наблюдалось: меня нехотя пропустили после тщательного досмотра и проверки документов, пятнадцать раз пошутили про уши, но вот он я — в южной промзоне гномов. Неприятности начались ровно тогда, когда я попытался хоть что-то выяснить. Сами гномы между собой обсуждали некий «инцидент в Ониксовой лаборатории номер четыре». Я бы с радостью подслушал разговоры местных, если бы каждый встречный гном (не считая вездесущую стражу) подозрительно не косился в мою сторону и велел проваливать, едва я замедлял шаг возле их персоны.
Пришлось воспользоваться старым дедовским способом, который так почитаем скрытными бородатыми мужичками — попойка. Когда гном пьёт — он, матушку их, ПЬЁТ. За весёлым звоном бокалов в атмосфере кумара грибного табачного дыма, изрядно накидавшись пойлом не ниже тридцати градусов, любой собеседник для гнома превращался в друга, брата, коллегу и другие лестные слова. Сразу же забывались все расовые различия и старые обиды.
Я принял антихмельную сыворотку заранее перед походом в самый крупный трактир ониксового клана, там устроил аттракцион щедрости в виде угощения всех присутствующих выпивкой (хорошо, что все расходы оплатил Ваал, а то бы питаться мне вершками-корешками ближайшие пару месяцев после таких трат). Пока гномы пили, я активно изображал алкогольный угар и веселье, будучи совершенно трезвым. Особо сложно было изображать рвоту, чтобы не вызвать подозрения у моих новых приятелей, которые свято верили в сказку, что пить длинноухие не умеют.
За десятой кружкой «Чёрного Старателя» подвыпившая компания гномов окончательно стёрла границу между нашими разногласиями и они довольно охотно рассказали мне, перебивая друг друга, что вчера произошёл несчастный случай на объекте. Я было обрадовался (если так корректно выражаться о погибшем учёном) тому, что кого-то из гномов просто подорвало или завалило в шахте, но... местная бригада, которая весело со мной выпивала, поведала мне, что некий великий ювелир Варт устроил ритуальное самоубийство на рабочем месте, пытаясь что-то призвать или сделать с собой.
Картина вырисовывалась довольно знакомая: пронзённое сердце, никаких свидетелей, а рядом с телом пентаграмма. Разумеется, к месту преступления у меня доступа не имелось, но почерк убийцы оказался слишком красноречив — говорил сам за себя.
Не успел я вернуться с докладом к Ваалу, как по пути из города гномов мне встретился Винсент уже с новым заданием. Он велел оставить написание отчёта на лучшие времена, бросать все дела, отправляться на Великую Адскую Степь — сам Хан Транхор вызывает.
Первое что мне пришло в голову — все там с ума посходили?! Сначала, безобидное, казалось бы, воровство в академиях, а потом — ЭТО! В совершенно несвязанных друг с другом местах происходило нечто ужасное с минимальным интервалом в несколько дней. Я мысленно вспомнил карту шестого круга ада в голове: столица дроу находится на востоке, чуть ниже расположены горы гномов, у их подножия начинается степь Хана Транхора. А ещё я заметил важную деталь — убивают существ разного вида. Я ведь даже не явился к орочьему лидеру, но уже понимал, что меня там ждёт. Не верю я в совпадения, тем более, когда третий раз происходит одно и тоже.
Долго пытался убедить Винсента, что надо отправляться не в степь, а сразу на территорию гоблинов, что располагались рядом со степью. Вот только он такой демон, для которого приказ — это дело первостепенной важности. Винсент лишь дал обещание, что отправит к гоблинам второго агента.
Это оказалось бесполезно. В степях меня ждал неприятный разговор с Ханом, у которого убили зятя — мужа его старшей дочери и самого сильного воина племени Грохона. Как и прошлые два раза: сердце проткнуто, рядом немного изменённая пентаграмма, в которой прибавилось символов.
Винсент не дал мне провести для Хана минимальное расследование, как было обговорено, выдернул меня на полуслове, усадил на дьявольский спорткар и увёз к гоблинам. По пути он извинился, что не послушал, ссылаясь на то, что не имеет права оспаривать решения верховного демона.
В этот раз, убийства было два: убит агент дроу, высланный Ваалом, а вместе с ним мастер-резчик гоблин Ургнбарн. Моего собрата ликвидировали обычным способом — перерезали глотку и для верности вонзили нож в висок. С гоблином ситуация другая — снова ритуальное убийство. И тут предо мной встала проблема: следующая зона по соседству являлась территорией людей. Вы прекрасно знаете, какие они в аду. Никакая сила, доводы или уговоры не помогут проникнуть на их территорию. Люди считают всех остальных, кто на них не похож, демонами, искренне верят, что к ним приходят не с добрыми намерениями, в частности за их бессмертной душой.
*****
Пока Матиас откровенничал, ко мне вернулась чувствительность, я уже мог осознанно двигаться. Новых вопросов возникало чуть ли не больше, чем получено ответов. Я привстал с кровати, посмотрел на дроу
