– Помнишь мою фигуру? – томно спросила Ариана. – Так вот, это самое ценное, что у меня есть, поэтому я ее берегу. Наш прошлый ужин был превосходным, но теперь мне придется посидеть на диете. – Издав зевок, она поправилась. – Полежать. В тишине и одиночестве.
– Ладно, – смирился Бондарь. – Тогда я заеду за тобой ближе к ночи.
– Зачем?
– Чтобы отвезти в «Ярд».
– Не стоит, – сказала Ариана. – Сегодняшнее выступление не состоится.
– Почему? – спросил Бондарь.
– Стас и Елена позвонили мне и попросились в отгул. Им нужно срочно проведать кого-то из родственников.
– Тогда я заеду, чтобы скрасить твое одиночество.
– Слушай, кончай выдумывать поводы, – резко произнесла Ариана. – Если так уж приспичило трахнуться, то прогуляйся вечерком по Приморскому бульвару. А меня не доставай, ладно? На сегодняшний день я для тебя умерла.
– Умерла так умерла, – согласился Бондарь. – Только напрасно ты с этим торопишься. Воскресать значительно труднее, чем умирать.
– Как-нибудь сама разберусь.
– Что ж, тогда долгая лета…
– Типун тебе на язык!
* * *
Гудки отбоя ввинтились в ухо Бондаря. Отключив трубку, он уставился в пространство, припоминая номер телефона, продиктованный Еленой Потоцкой. Это заняло несколько секунд, а потом палец пробежался по мелодичным клавишам.
Как Бондарь и предполагал, на другом конце провода никто не ответил. СБУ позаботилась о том, чтобы болтливые супруги временно исчезли со сцены. «Будет печально, если украинские рыцари плаща и кинжала возмутся за Стаса и его сексапильную женушку по-настоящему, – подумал Бондарь. – Они столь незавидную участь не заслужили. Игра на скрипке не такой страшный грех, как может показаться, когда ее слушаешь. Что касается раздражающей манеры Елены ронять бретельки, то с возрастом это пройдет».
Мысленно пожелав супругам благополучно дожить до глубокой старости, Бондарь набрал номер телефона Дубинского. Услышав голос настырного москвича, тот издал странный горловой звук, пронзительный, как крик экзотической птицы.
– В чем дело? – осведомился Бондарь. – Вы не рады моему звонку?
– Напротив, – поспешно возразил Дубинский. – Я думал… Я решил…
– Ну-ну, смелее.
– Вы слышали про ночной пожар в гостинице «Севастополь»? – Вопрос был задан очень осторожно, поэтому Бондарь предпочел ответить на него утвердительно:
– Разумеется. Все об этом только и говорят.
Маленький блеф возымел действие. Дубинский решил, что собеседник в курсе событий, поэтому не стал наводить тень на плетень.
– Ужасно, – заговорил он, слегка приблеивая от волнения. – Я не знал, что и думать. Вы ведь не поставили меня в известность о своем переезде. А пожар произошел в том самом номере, который числился за вами.
– Оба постояльца погибли, – сказал Бондарь наугад, припоминая подозрительную возню на чердаке гостиницы, где вечно толклись работяги, оказавшиеся вовсе не работягами. – Так?
– Это были мужчины, вот и все, что известно на данный момент, – вздохнул Дубинский. – Их фамилии в новостях не назывались. Вот я и решил, что…
– Что кровавые разборки между балаклавскими и нахимовскими продолжаются, – подсказал Бондарь. – Севастопольские бандиты совсем распоясались, верно?
Гортанный возглас повторился. Словно собеседник поднес к микрофону перепуганного насмерть павлина. А когда он обрел способность изъясняться членораздельно, то не придумал ничего лучше, чем пожаловаться:
– Я только что из гостиницы. Обошел все ближайшие стоянки, а моей машины нигде нет. Вы могли бы позвонить пораньше, чтобы не заставлять меня беспокоиться понапрасну.
– «БМВ» в полном порядке, – успокоил Бондарь Дубинского. – Правда, обивка салона слегка запачкана кровью, но ничего страшного. А дыры от пуль вообще почти незаметны.
– Все шутите, – донеслось из телефонной трубки. – Как я погляжу, ничто не может испортить вам настроение.
«За исключением вынужденного общения с тобой, темнила».
Не имея возможности высказать свои мысли вслух, Бондарь лишь хмыкнул и подтвердил:
– Совершенно верно. Кроме того, я умею поднимать настроение окружающим. Хотите, я вас обрадую, Юрий Михайлович?
– Уж не уезжаете ли вы? – осведомился тот, выражая надежду и недоверие одновременно.
– Не волнуйтесь, никто вас на произвол судьбы бросать не собирается. – Бондарь понизил голос. – Из центра сообщили, что меня хотят перевести в Севастополь на постоянную работу. Будем сотрудничать еще теснее, еще активнее.
Невидимый павлин издал предсмертный хрип, как будто ему стиснули шею.
Бондарь засмеялся:
– Умоляю, избавьте меня от проявлений восторга. Лучше приготовьтесь к следующему сюрпризу.
– Как? – тоскливо воскликнул Дубинский. – Еще один?
– Зато приятный. Через полтора часа вы сможете увидеться со мной на причале возле «Афалины». С человеком, который заменит покойного Сейдуллина. Вы ведь не забыли о своем обещании?
– Не забыл. А могу ли я узнать…
– Куда я собираюсь?
– Вот именно, – подтвердил Дубинский. – Чтобы я мог внятно ответить на вопросы пограничников, если что-то приключится. Частные плавсредства состоят на строжайшем учете.
– Это будет небольшая морская прогулка, – сказал Бондарь. – Никаких недоразумений произойти не должно.
Его тон был уверенным. А про себя он подумал, что катер позволит ему и Косте добраться до ближайшего российского корабля и укрыться там от преследования СБУ. Если им повезет, уже этой ночью они завладеют гидроакустическим трофеем. Если в придачу повезет Малютину, то они прихватят и его тоже. Хотя вряд ли старпом оценит их старания. Ведь он убежден, что украинские чекисты предложили ему честную сделку.
Молчание было нарушено осторожным покашливанием Дубинского.
– Можно еще один вопрос? – спросил он.
– Хоть полтора, – великодушно разрешил Бондарь. – Правда, ответить не обещаю.
– Этот пожар в гостинице…
– Я слушаю, слушаю.
– У вас есть какие-то соображения по этому поводу?
– А что тут соображать? – беспечно воскликнул Бондарь. – Горели-то не мы с напарником.
– Значит, вы никого не подозреваете? – уточнил Дубинский.
– Знаете, Юрий Михайлович, если я стану забивать себе голову всякой ерундой, то мне некогда будет заниматься делом. Аварии, пожары, наводнения… Пути господни неисповедимы, верно?
– Я тоже так думаю. Никто не застрахован от неожиданностей, правда?
– Никто, – согласился Бондарь. – Поэтому убедительно прошу вас не опаздывать. Чтобы исключить какие-либо неприятные неожиданности.
