– Мы справимся, Рас. Пусть всё идёт своим чередом и дальше мы посмотрим, к чему это приведёт. Но я не хочу больше связывать себя отношениями с тобой.
– Хорошо. Я останусь твоим другом. И если тебе будет больно, то я буду рядом.
– Я знаю. Если Оук снова разобьёт мне сердце, то я к чёрту выйду за тебя замуж, – смеюсь я.
– Окей, – кивает он.
Я прекращаю смеяться и хмурюсь.
– Рас, ты же понимаешь, что не обязан соглашаться со мной во всём? – Спрашиваю его.
– Да, я же взрослый и разумный мужчина.
– Ты перепутал девиц вчера, – напоминаю ему.
– Это не считается. Но в целом я разумный мужчина. Почему спрашиваешь?
– Просто мне кажется, что ты… не знаю, берёшь то, что тебе дают и не потому, что тебе это нравится, а потому что это просто есть. Я имею в виду, что у нас же никогда не было страсти. Ну, той самой страсти, когда ты сходишь с ума от желания поцеловать человека. Так?
– Я в такую страсть не верю, Бонни. Я предпочитаю стабильность и спокойствие.
– Но это неправильно, Рас. Разве со мной ты был счастлив?
– Да, был. Мне нравилось, что ты всегда могла точно написать мне по пунктам, что делать. Я не заморачивался на этот счёт. У нас был порядок в отношениях. Это мой идеальный сценарий.
– То есть, тебе не хочется влюбиться?
– Я был влюблён в тебя, и я продолжаю любить тебя, но я не Оук, Бонни. Я никогда не буду бить кому-то морду, чтобы показать свои мускулы. Я не буду злиться и орать, если ты наденешь что-то сексуальное. Я не буду возмущаться, если ты разобьёшь мою любимую тарелку. Я не вижу в этом смысла, – пожимает плечами Рас.
И тут до меня доходит. Он просто не знает, что это такое. Он никогда не был влюблён в меня по-настоящему. Он тоже убедил себя, что любовь есть, но её не было. Ему комфортно так защищать своё сердце от страданий. Он выбрал меня, потому что точно знал, что он в безопасности и ему не будет больно.
– Бонни, я хочу сказать, что я всегда буду на твоей стороне. И если ты захочешь выйти за меня замуж, то я буду готов. Но это не означает, что я буду мешать вам с Оуком. Я просто есть, понимаешь?
Медленно киваю и мои мысли подтверждаются. Чёрт, это ужасно.
– Вот и отлично. Я поищу вчерашних девушек, чтобы извиниться. Думаю, что Оук не прав. Женщинам нужны извинения. Без них они никогда не поверят больше мужчинам. До вечера, – Рас подмигивает мне и уходит.
Если Рас искал в моём лице защитную стену для своего сердца, так, может быть, я делала то же самое? Ведь это ненормально начать встречаться со своим бывшим и лучшим другом того, кого любишь, правда?
– Я здесь. Дети в безопасности до вечера, – в кресло плюхается Уиллоу. Я рассеянно улыбаюсь ей, продолжая обдумывать то, о чём сделала вывод.
– Мэнди сейчас тоже придёт. Ей выставили счёт, – добавляет она.
– Родители платят?
– Ага, как обычно. И они переселили её в их номер на эту ночь, чтобы проследить за её поведением, – хихикает Уиллоу.
Прыскаю от смеха и замечаю Оука, идущего к нашему столику. Нет, он всё же потрясающий мужчина. Когда я вижу его, то моё сердце стучит быстрее и ладони потеют. Я всегда так себя чувствовала и это с годами стало только хуже.
– Привет, ты что здесь делаешь? – Спрашиваю его.
– Решил провести время здесь, – он садится в кресло рядом со мной.
Мы с Уиллоу переглядываемся.
– Но у нас девичьи разговоры…
– Ничего, у меня планшет, наушники и я буду просматривать ролики для работы. Вы мне не помешаете, – спокойно говорит он.
– Но…
– Не волнуйтесь, можете обсуждать размеры членов и другую ерунду. Я всё равно это не услышу, – он вдевает наушники и включает планшет.
За столиком повисает минутное молчание.
– Он что, серьёзно? – Шепчет Уиллоу.
– Видимо, да. Ничего не понимаю. Он знал, что я буду с вами, – отвечаю ей шёпотом, косясь на Оука, увлечённого видео.
– Кажется, он не хочет оставлять тебя ни на минуту одну. Мужчины, – хмыкает Уиллоу.
– Но это ведь ненормально, да? То есть у всех должно быть личное пространство, – хмурюсь я.
– Привыкай, Бонни. В семейной жизни нет личного пространства, есть только общее, – Уиллоу похлопывает меня по руке.
Я продолжаю таращиться на Оука, абсолютно сбитая с толку.
– Хэй, я здесь. А что… – Мэнди осекается, когда смотрит на Оука.
– И ты тоже привыкай. Видимо, у кого-то скоро намечается важное событие, – смеётся Уиллоу.
– Он просто козёл. Знаете, Оук самый невоспитанный тип. Вообще, я его использую, чтобы хорошо потрахаться. Я мщу Расу за то, что он мне изменял. Я использую Оука, – громче говорю я, наблюдая за Оуком. Но он поднимает голову и улыбается мне, возвращаясь к планшету.
– Нет, он ничего не слышит. Потому что он бы точно начал орать. Так что, сделайте вид, что моей собаки-поводыря здесь нет, – улыбаюсь я.
– Это так странно, – шепчет Мэнди. – Он словно стал твоей тенью. Он везде теперь будет с тобой? А как же напиться и потрясти голыми задницами без мужчин?
– Прикупим ему повязку на глаза и примотаем её скотчем, – усмехаюсь я. – Итак, о чём разговор?
– Обо всём, Бонни. Я могу точно сделать вывод, что вчера ты не пришла на соревнования, потому что ты была занята Оуком, а не отсыпалась после попойки. Тайра сказала, что проверила вас обоих. У Оука была работа и похмелье, а ты чувствовала себя очень плохо. Вы были вместе? – Улыбается Уиллоу.
– Да. Мы были вместе. Конец разговора. Я не буду с вами обсуждать потрясающий секс с Оуком, – отрезаю я.
– Значит, потрясающий? Мы поняли, Бонни, ты хорошо оттрахана, – смеётся Мэнди.
– По крайней мере, я оттрахана без ущерба для отеля, – показываю ей язык. Мэнди в ответ тоже высовывает свой.
– Значит, вы вместе? Это серьёзно? Вы уже обсуждали ваше будущее? – Спрашивает Уиллоу.
– Нет, пока нет. Но с отъездом отсюда ведь ничего не закончится, так что время есть.
– Бонни, я, конечно, не должна этого говорить, но всё же. Ты не думаешь, что Оук просто… хм, ну там воспоминания прошлого и повторение прошлого, соревнование с Расом и месть ему?
Хмурюсь и зло смотрю на сестру.
– Нет, Оук другой. Он не будет мстить Расу, используя меня. Между нами чувства, хотя у меня точно чувства. Я ещё люблю его, но пока ничего не говорю. Может быть, я докажу ему, что рождественское чудо существует именно этим признанием? Не знаю. Но хватит трогать мои отношения, выкладывайте, в чём суть экстренного женского собрания?
– Бонни, не обижайся, мы переживаем за тебя и не хотим, чтобы он причинил тебе боль снова, – примирительно произносит Уиллоу.
