так сильно не удивлялась. Даже волнение пропало.
— Это сестра Юры! — громким шепотом оповестила она и кинулась к ней наперерез. — Прости, Эля?
Эля замерла и перевела взгляд с нее на Кузнецова. На ее смуглой коже проступил румянец, видимо, она его тоже узнала.
— Меня зовут Ярослава, я пришла к Юре. Он дома?
Она приветливо улыбнулась, а вот улыбки у них были одинаковые — мамины.
— Да, я тебе открою.
Легкой походкой вернулась к домофону и открыла тяжелую металлическую дверь, которая казалось утащит ее за собой.
— Спасибо большое! Руслан, меня не жди! — и она несколько раз сильно кивнула в сторону Эли. Чуть шею не свернула, намекая ему, чтобы он не занимался своим любимым делом — пародированием столба, а действовал. Дверь за ней закрылась, а она, как истинная подруга, прислушалась к происходящему на улице и с облегчением услышала, как Кузнецов предложил подвезти. Оставалось надеяться, что после такой бешенной поездки она от него не сбежит.
Яра быстро отыскала нужную квартиру и несколько минут стояла, не решаясь нажать на звонок. Сознание подкинуло из воспоминаний кадр из «Холодного сердца», когда Анна не могла постучать, отчего нервно хихикнула и, больше не раздумывая, позвонила.
Глава 15.2
В квартире раздался щебет птичек, как в ее детстве, и повисла гнетущая тишина, даже шагов не было слышно. На секунду ей показалось, что она ошиблась дверью. Волнение сковало горло, а руки теребили ручку пакета. Послышался щелчок, и дверь распахнулась.
— Что-то забыла? — Юра замер. С его волос на плечи капала вода, в руке он держал полотенце. Сложнее всего оказалось оторвать взгляд от голого торса.
Ярослава с трудом сглотнула и поняла, что не знает, что говорить, но при виде Юры волнение начало таять. Она почувствовала, что все делает правильно, и сразу прежняя жизнь в ней забурлила, разлилась по венам разными красками.
— Забыла, — улыбка тронула ее губы. — Сердце свое здесь забыла. Не находил?
— Я тебе его не верну, — до одури серьезным тоном, ее любимым, но к нему примешивалось волнение.
Она громко рассмеялась и шагнула вперед, приближаясь практически вплотную, запрокинула голову вверх, чтобы видеть все его эмоции. С его волос на нее упало несколько капелек.
— Тогда в больнице ты сказал, что не заслуживаешь меня, и ты не прав. Любовь нельзя заслужить, Юра. Ею можно лишь делиться. И я готова отдать тебе ее всю, без остатка. Я готова дать нам шанс.
Он поднял руку к ее лицу и замер, не смея прикоснуться, а потом нежно провел по щеке, одним лишь этим жестом вызывая дрожь в коленях.
— Это правда ты, — выдохнул и тут же поцеловал, сжимая в объятиях так, как если бы ее сейчас же грозились у него отнять. Его нежность граничила с требовательностью, каждое движение было уверенным и робким одновременно, и Яра балансировала на грани пропасти, в которую хотелось нырнуть не раздумывая.
Юра отстранился, помог снять куртку, забрал пакет со своим подарком и, когда она разулась, взял за руку и повел к себе в спальню. Посередине комнаты он резко развернулся, скользнул рукой под волосы, обхватывая шею и покрывая поцелуями. Яра чувствовала, как тяжело и часто поднимается грудь, а еще жар от его тела, который передался и ей. Он прислонился лбом к ее лбу.
— Ты понимаешь, на что подписываешься? Я ведь совсем неидеальный, — горячий шепот ласкал слух, вбрасывал море эндорфина в кровь, отчего она начала ощущать себя самой счастливой на свете. Ярослава не понимала, как она могла отказаться от этих мгновений, которые добавляют жизни смысла и наслаждения. — За языком не слежу, часто ворчливый и жутко ревнивый, а если тебе со мной станет скучно… — Смысл слов начал доходить сквозь затуманенное нахлынувшими чувствами сознание. Яра приложила палец к его губам, не давая договорить.
— Между прочим, мне нужен весь ты, каким бы ни был. На иное я и не согласна.
Он что-то пробормотал совсем неразборчивое, а она обхватила его лицо ладонями и привстала на носочки, чтобы быть еще ближе к нему.
— Ты только доверяй мне, слышишь? И у нас с тобой все получится.
Юра кивнул и улыбнулся. И эта улыбка была полна надежды, в нем что-то словно переключилось, и хмурые тени ушли с лица. Ярослава пришла в восторг от того, что смогла увидеть это изменение. Она носом провела по его шее, чувствуя, как бьется венка, и совсем легонько сжала зубами. Из его груди вырвался стон, что она совсем никак не ожидала и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Все вокруг быстро меняло тональность на темно-приглушенную, интимную. Его приоткрытые губы и сумасшедше порочный взгляд выбивали почву из-под ног. По ее телу стали проскакивать импульсы тока, которые все скапливались в одной точке внизу живота.
На мгновение мир замер, и все чувства хлынули наружу.
Глава 15.3
NoLuvv.47 — Твоё имя
Юра первым перехватил инициативу. Легко, словно она ничего не весила, уложил на постель, подминая под себя. Страстными поцелуями покрывал ее шею, на которой красными точечными узорами распускались кровоподтеки. Прерывистое дыхание обоих разрезало пространство комнаты. Ее короткий вскрик после укуса за мочку уха стал точкой невозврата. Они были поглощены друг другом так, что не заметили, как сползли на пол. Все пространство принадлежало им, потолок кружился, тело совсем не чувствовало земного притяжения. Они создавали волшебство, искрились, как оголенные провода, взрывались снопом ощущений, как конфета-шипучка.
Она водила ладонями по его плечам, рукам, не в силах оторваться от разгоряченной кожи, впивалась ногтями. Ногами сильнее прижимала к себе, ощущая его возбуждение, мысль о котором вызывало трепет в груди и жар между ног.
В какой-то момент они замедлились, и Юра скользнул руками под футболку, что выбилась из-под ремня джинс, сжал грудь, ставшую чувствительной, отчего Яра выгнулась, как кошка.
— Господи, ты такая аппетитная, так бы тебя и съел.
Она, раскрасневшаяся, немного смущенная, рассмеялась:
— Ты в курсе, что твои комплименты странные?
— Зато говорю то, о чем думаю и как умею, — теперь в серьёзных глазах плескались счастье и детская искренняя радость.
Ярослава перевернулась, оказавшись сверху и уперлась руками по бокам от его лица, разглядывая шрам на брови, улыбку и его любование ею. Он не раздевал ее глазами, а именно любовался, отчего раздеться захотелось самой.
— Обожаю твою серьёзность, тогда улыбка становится драгоценностью и только для меня.
Ее шальная императрица в мыслях уже обмахивалась веером и поднимала бокал за бокалом, празднуя дорогую сердцу победу. А
