раза в большинстве отличился Майк. шайбы у Модано получились как под копирку. Я отдаю под бросок и Майк из правого круга вбрасывания бросает. Простая но эффективная двухходовочка.
Мы могли вести и в три шайбы, в середине периода судья Маруэлли назначил буллит в ворота Кингз.
Но к сожалению вернувшегося в строй Бротена подвела техника и он не смог переиграть вратаря королей Фицпатрика. Нил уложил его на лёд но перебрасывая шайбу просто не попал в ворота. Она прошла выше.
Возможно если бы мы повели с разницей в три шайбы всё бы закончилось благополучно. А так через минуту Николс сократил отставание в счёте а за пять секунд до конца периода Дюшен сравнял.
4−4 после сорока минут игры и хозяева ушли на перерыв на мажорной ноте.
Третья двадцатиминутка началась так как будто перерыва просто не было.
Лос-Анджелес атаковал, притом все три задействованные в этот момент звена играли очень агрессивно. Мы старались отвечать но игроки в чёрном были удачливее.
Гретцки а потом дважды защитник Дэграй довели превосходство своей команды до трех шайб.
Взбешенный Боумэн взял тайм-аут, после которого Такко который играл не очень уверенно на лёд больше не вернулся уступив место в воротах другому финну, Миллису.
ЧТо касательно полевых то тут Скотти ничего менять не стал игровые сочетания и так были оптимальными и нам просто не везло.
В следующей же после тайм-аута атаке невезение кончилось и я забросил одну из самых своих красивых на тот момент шайб.
Таких сольных проходов у меня уже было предостаточно, но это всё-таки отличался от остальных.
Главным образом тем как я уже в чужой зоне оставил не у дел двух защитников Лос-Анджелеса.
Я повторил шайбу ХАрламова которую тот забросил в ворота сборной ВХА в первом матче суперсерии 1974 года.
Точно так же как и номер 17 советской сборной я запутал защитников так что они просто разъехались передо мной.
И так как это произошло на синей линии Лос-Анджелеса то у меня оставалось еще очень много пространства для того чтобы забросить Фицпатрику спинорамой.
Я не собирался её проводить, это не тот приём которым можно злоупотреблять, просто так получилось. В результате же получилась шайба которая потом несколько дней не сходила с экранов телевизоров. Показывали её очень часто.
К последним двум минутам игры мы подошли проигрывая две шайбы и Боумэн снял Миллиса с игры.
Компанию моей тройке и Гиллису с Мантой составил Арчибальд, на льду Скотти собрал лучших и мы после выигрыша вбрасывания в центральной зоне приступили к осаде чужих ворот.
Она принесла свои плоды через пятнадцать секунд. Беллоуз бросил а я добавил. Фицпатрик правда отбил и игрок хозяев попытался выбросить шайбу из зоны. Ему это не удалось и Манта поймал летящую над ним шайбу. Положил её на лёд и щёлкнул что есть силы.
Я подставил клюшку и в итоге гол. От преимущества в три шайбы осталась всего одна.
Её мы отыграли за несколько секунд до конца третьего периода. Устроили самый настоящий навал, на пятачке Лос-Анджелеса было аж шесть игроков, по три от каждой команды и в этой суматохе шайба таки-проползла в ворота под щитками Фицпатрика.
Не знаю как там судьи судьи ориентировались в этой суете но в итоге шайбу записали на меня. Вроде бы я был последним из игроков в зеленом кто ее коснулся. Ну так значит так.
Третий период, вернее вторую его половину, мы провели просто замечательно. И тем обидней было в итоге уступить. Через сорок секунд после того как игра возобновилась центр четвертого звена Лос-Анджелеса, Бобби Карпентер, забросил восьмую шайбу своей команды и принес ей победу.
Правда в отличии от игры с Ванкувером после матча с Лос-Анджелесом Боумэн не стал костерить своих игроков а напротив похвалил за самоотдачу.
Похвала главного тренера это, конечно, хорошо, но настроение мы себе подпортили. Правда с точки зрения турнирной таблицы мало что изменилось. Мы по прежнему и с огромным отрывом были первыми в своём дивизионе и учитывая прошлогодний результат предпоследней команды нашего квинтета уже могли говорить о попадание в плей-офф.
В сезоне 1987–1988 Торонто, которое в нашем дивизионе стало четвертым за весь сезон выиграло 21 одну. У нас сейчас уже, после того как сыграны всего 34 встречи, 30 побед. Разница на лицо.
Домой в Миннесоту мы отправились сразу же после игры. Благодаря календарю, следующая игра аж двадцать шестого, Миннесота получила длинные выходные и все, включая Скотти планировали провести их со своими семьями.
Все кроме меня. Лететь в Нижний Тагил просто бессмысленно. Дорога домой и обратно займёт практически всё время. Плюс еще до вылета команды в Ванкувер Феррел лично сообщил мне что руководство команды, как менеджеры так и тренерский штаб, против того чтобы я летел в СССР во время этой короткой паузы. Большие боссы не боялись того что я не вернусь, их беспокоила возможная моя возможная усталость и потеря формы.
Само собой я тогда успокоил генерального менеджера, сказав что никуда не собираюсь лететь.
Эти выходные я планировал провести с Беккой и её семьей. Сходить со своей девушкой на концерт, посмотреть в кинотеатре пару фильмов и побыть гостем на её семейном ужине. Ничего необычного, за исключением того что концерт советской группы.
Утро двадцать второго числа началось у меня с автомобильных гудков за окнами спальни. Миннеполис и окрестности к радости местной детворы завалило снегом, судя по всему будет настоящий white Christmas, а так как зимние шины даже на севере США не пользовались популярностью. на дорогах творился сущий кошмар.
Американские дорожные службы меня всегда удивляли в будущем и когда я приехал сюда в 1988 году то увидел что и в этом времени бардака не меньше чем в двадцать первом веке.
Если у северных соседей, канадцев, дорожники работали как часы, в той же канадской провинции Альберта улицы зимой были в идеальном порядке, то в Миннесоте, как и в других американских городах любой мало-мальски серьезный снегопад вызывал большие проблемы у дорожников и обилие аварий и пробок на дорогах.
Сегодняшнее утро исключением не стало, типичный день жестянщика. как подобное называли дома.
Стоило мне подумать о доме как раздался телефонный звонок. Пришлось вставать и поднимать трубку.
— Могу я поговорить с Александром Семеновым, — с сильным акцентом по-английски поинтересовался звонивший. Акцент был слишком характерный чтобы я мог его с чем-то спутать.
— Да, это я, — по-русски ответил я, — что вы хотели?
— Александр, рад вас слышать, — тоже на
