Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
его и спрятала лицо у него на груди.
– Можно погладить твои волосы? – спросил он.
– Ты уже их гладишь. Зачем ты спрашиваешь? – Я подняла на него взгляд.
– Не знаю, – он пожал плечами. – Вдруг ты рассердишься.
– Рассержусь? – удивилась я. – За то, что ты меня погладил? Разве из-за этого сердятся?
– Я не знаю. Я раньше часто не знал, из-за чего на меня сердятся. Мне вообще было тяжело уживаться с этим миром, особенно когда я был маленьким. И тогда я стал рисовать разные дома. Чтобы спрятаться. Убежать и от всех спрятаться. Поселиться в них. И чтобы в них всегда было счастье и все друг друга любили… И видишь, что из этого вышло – так до сих пор и рисую дома́.
Я слушала его, затаив дыхание. Он засмеялся, подхватил сумку и открыл дверь. Я смотрела, как он садится в машину, и потом долго махала ей вслед. «В конце концов, все не так уж и страшно, – сказала я себе, – ведь он со мной».
Вернувшись в дом, я как раз собиралась насладиться кофе в оранжерее, когда в дверь кто-то позвонил. Я решила, что вернулся Марк, он так торопился, наверняка что-то забыл. К моему удивлению, на пороге оказалась та самая малышка, которая вчера играла с детьми Марты у нее дома. Ангелочек с белокурыми кудряшками.
– Привет! – сказала я.
Она внимательно рассмотрела меня, а потом заявила:
– Для Агаты. – И протянула мне в руки большой букет белых роз.
– Спасибо, – улыбнулась я и хотела угостить ребенка конфетой или домашним печеньем, но девочка так быстро убежала, что я не успела опомниться.
– Видимо, тетя Марта заглаживает свою вину, – за неимением слушательницы сказала я сама себе и понесла цветы в дом. – Надеется, что я ее прощу? Ну уж нет, так просто она не отделается. Я ведь просила еще и торт!
Розы были прекрасны, и у меня сразу поднялось настроение. Они были завернуты в плотную синюю бумагу, я аккуратно положила их на кухонный стол, налила воды в вазу и стала разворачивать сверток. Еще только взяв цветы в руки, я подумала, что букет довольно тяжелый, но не придала этому значения. Но когда развязала тонкую ленточку и развернула бумагу, то сильно удивилась. Стебли и сочные темно-зеленые листья были густо пересыпаны землей. Не просто испачканы: было совершенно очевидно, что земли тут много. Не особенно задумываясь, я вытащила цветы из бумаги и хорошенько встряхнула их над раковиной. Лучше бы я не делала этого и вообще не открывала бы дверь этой девочке. Лучше бы я оставила цветы лежать на улице и не заносила бы их в свой дом. Я встряхнула их еще раз – и вместе с комьями земли и сломанными листьями в раковину упали две окровавленные птичьи лапки.
Глава двадцать седьмая
Артемида всегда приходила в музей первой. Она любила чувствовать себя тут хозяйкой, она знала, что нужна здесь и что музей ее тоже любит. Она твердо знала одно: чтобы быть счастливой, надо уметь искать счастье в мелочах и радоваться простым вещам. Да, она не сделала оглушительной карьеры, хотя когда-то подавала большие надежды, но она научилась любить свою работу и получать от нее удовольствие. Она приходила раньше всех, открывала окна, варила кофе и раскладывала почту. Первую чашку кофе она выпивала сама, еще до прихода директора, пока просматривала утренние новости. У господина Лунца не всегда хватало на это времени, поэтому Артемида сама готовила для него подборку наиболее важных новостей или статей, которые могли заинтересовать ее начальника или просто поднять ему настроение. Он всегда любил еврейские анекдоты, и сейчас Артемида распечатала и аккуратно обвела маркером сообщение о том, что еврейские мамы считают зародыш жизнеспособным только после того, как он окончит аспирантуру. Она улыбнулась, представив себе, как директор музея станет хохотать и хлопать себя по коленке, а потом пересказывать эту шутку всем, кто позвонит ему в ближайшие часа три. Она пропустила колонку спорта, потому что страстным болельщиком ее начальник никогда не был, и перелистнула еще одну страницу. Быстро пробежав глазами сообщения о происшествиях в городе, она и тут не нашла ничего интересного. Правда, ей вдруг показалось, что в какой-то статейке мелькнула знакомая фамилия, но она сначала не придала этому значения. Артемида еще раз перечитала несколько новостей и наконец нашла ту, что привлекла ее внимание. Зрение и реакция не подвели ее, просто здравый смысл сначала отказался верить, что эта фамилия может оказаться в таком контексте:
«На прошлой неделе в одном из номеров гостиничного комплекса „…“ был найден труп неизвестного мужчины без признаков насильственной смерти. Личность потерпевшего была установлена не сразу ввиду того, что документы, обнаруженные при нем, оказались фальшивыми. При содействии спецслужб, однако, органами следствия было установлено, что труп принадлежит Иосифу Шклярскому, который, как считалось ранее, скрывался за границей после возбуждения против него уголовного дела. Шклярский долгое время возглавлял музей изящных искусств, но был вынужден покинуть пост после обвинений во взяточничестве, денежных махинациях и контрабанде. Причиной смерти Иосифа Шклярского стала острая сердечная недостаточность».
Артемида перечитала текст еще три раза, но все равно ничего не поняла. Она ненавидела газетный язык, и в голове у нее не укладывалось, как Шклярскому вообще мог принадлежать труп. Зачем ему труп? И чей труп? Но потом ее разум перестал сопротивляться реальности, и тогда Артемида выключила компьютер, сделала глоток остывшего кофе, встала из-за стола, подошла к окну и заплакала.
Они с Иосифом были знакомы, они даже учились вместе. Но так горько ей было не только поэтому. Она оплакивала не только Шклярского, но и саму себя…
Глава двадцать восьмая
Я швырнула цветы в раковину, а сверху бросила первое, что попалось под руку, – стопку журналов. Не знаю, зачем я так сделала, я вообще плохо соображала. У меня подкашивались колени, дрожали пальцы, а в голове вертелась безумная карусель, которая никак не хотела ни останавливаться, ни хотя бы чуть-чуть притормозить.
Марта сразу же сняла трубку.
– Ты уже не сердишься! – радостно выпалила она, и тут моя карусель сорвалась со своего наезженного круга и помчалась вперед с жуткой скоростью.
– Как ты могла? – кричала я. – Ты взрослый человек, как ты можешь не понимать, что с такими вещами шутить нельзя! Это просто мерзко, Марта! Как такое могло прийти тебе в голову?! Тебе тоже надо, чтобы я сошла с ума? Хочешь быть моим душеприказчиком? Может, мне сходить к нотариусу
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
