пустой голове руку не прикладывают! — начальство сегодня было не в духе.
— Исправим!
Наталья выхватила из ящика стола стальной шлем средневекового типа, что использовала на тренировках, и натянула на голову. Борман оторопело на нее глянул, сплюнул и указал рукой на дверь. В таком виде старший лейтенант вниз и спустилась, прихватив по дороге меч. Наверное, с утра тренировка была. В полном вооружении и явились в гараж, напугав Федоровича.
— Тьфу ты! Я уже думал, на Горыныча пошли в бой.
Илья с интересом покосился на механика.
— А что, они еще водятся?
— Куда им деваться-то? Прячутся только. Богатырей уж больно много развелось.
— Федорович, нам машина нужна.
— Берите «Ниву».
— А чего не китаец?
— Глупые вопросы задаешь, Наташа.
Седых скривилась, затем перевела взгляд на запищавший телефон. Пришла СМСка. Лицо у нее вмиг посерьезнело.
— Опаньки, Марфа пишет, чтобы оружие взяли.
Они переглянулись и дружно потопали к Ивану Васильевичу. Тот уже выложил на стойку служебные пистолеты и кобуры, добавив две пачки патронов. Наталья споро набила три магазина. Все обычными пулями. Но Илья знал, что в поче на её поясе всегда припрятаны несколько спецбоеприпасов. Жизнь научила обходить прямые запреты руководства.
— Что бы это значило?
— На месте узнаем. Нам подмога нужна будет?
— Так обойдемся! — Седых подвесила под ветровку кобуру скрытого ношения и помогла Илье. — Все равно Иволгин на Вайгач улетел, а его команду переформируют. В случае чего фейсов попросим.
— После последнего раза?
— Так по делу. И не гоняй! Пацаны там нормальные.
— Начальство только стрёмное.
— Его, как и времена, не выбирают. Погнали!
— Стопэ!
Они уже подкатывали ко двору Пелагеи, как Наталья резко нажала на тормоз. Илья к тому времени уже освободился от ремня безопасности и потому чуть не ударился о приборную панель. Он тут же возмутился:
— Ты чего!
— Цыц! Что-то тут не так!
Все опричники в той или иной мере обладали некими навыками, и со временем они только развивались. У Седых это была «чуйка на опасность». Но и Семенов моментально собрался и внезапно ощутил в воздухе разлитое ощущение тревоги. Он еще не умел разбираться во всех тонкостях, доставшихся им от предков шестых чувств. На самом деле их было больше, но основная часть людей уже избавилась от них, как от лишней обузы. Условия существования по сравнению с первобытными слишком уж изменились. Умение общаться и давить словом стало намного полезней.
Наталья переключила передачу на первую и осторожно подкатила к домам с одругой улицы, встав за кустами акации. Затем девушка внимательно осмотрела двор, огороженный с трех сторон пятиэтажками.
— Там!
Семенов также с интересом пригляделся. Черная машина с затонированными окнами. Вроде не криминал, но встала так, чтобы иметь контроль над входом в подъезд, где жила Трескина.
— Эх, не взял бинокль!
— Сейчас! — Семенов поднял свой смартфон и сделал снимок на увеличении. Затем вошел в сеть на рабочем планшете и начал загружать номер в базу ГИБДД. — Кто бы мог подумать — «Вавилон-Щит»!
— Сука! Это папа той дочурки.
— Да и не только, — Илья пережил буравящий взгляд коллеги. — Мы с Борманом запрос послали насчет их строительства на территории бывшего Михаило-Архангельского монастыря. Место знаковое, последствия для жильцов так или иначе возникнут. Только вот их никто не предупреждает.
Седых некоторое время смотрела на Илью. Все знали, что без разрешения Опричнины такие важные дела в городе не решаются.
— Они что, совсем идиоты?
— Не знаю, какие ниточки «Вавилон» дернул, но строительство разрешили. Все документы в порядке.
— Охренеть! Вот не завидую я жильцам. Экология, экология! Строятся над местами, где категорически нельзя, а потом дохнут как мухи.
— И что делать будем?
— Осмотримся. Ты пока набей сообщению Борману. На служебном. Смартфон выключи к чертям. А я туда осмотрюсь.
Не успел Илья ничего ответить, как Наталья змейкой выскользнула из «Нивы». Двери у машины из-за её особенности удобные, широкие.
Через пять минут она вернулась и начала копаться в подсумке, что был подвешен к широкому ремню. Седых, как обычно, была одета в милитаризованную одежду. Брюки с карманами цвета хаки и камуфляжной куртке. На голове кепи, в глазах огонь.
— Что там?
— Они не одни. Вторая машина стоит на том выезде из двора.
— Точно из ихних?
— К гадалке не ходи! Глаза тупые, морды во! Бывшие менты, скорее всего. С такими будками или туда, или в охрану.
— И что делать будем?
— Снимать штаны и бегать! Что Борман ответил?
— Ждать.
— Ага. Но не слишком ли наши олигархи обнаглели, Ильюша? На святое покусились, мигрантов завозят толпами. И дочка у этого хмыря чем занималась? Не куклами же игралась.
Илья внимательно посмотрел на напарницу:
— Накопала чего на нее?
Наталья плотоядно усмехнулась:
— Да так, по мелочи. Наркотики, крипта. На статью девочка себе заработала. То-то этот Додик и забегал как ошпаренный.
Семенов немного подумал и прочеканил:
— Вообще-то, наезд на Контору — это серьезно. Это вам не хухры-мухры! Пелагея неспроста дома сидит. Чует засаду. С этих говнюков станется провокацию лютую устроить. А у нее и так неприятности с прошлого раза.
— Вот и я о том же. Не хочет она способности использовать. После той бойни Палаше тошно было. Боится она нынче своей природной силушки. Так что слушай сюда, боец.
Формально Седых была старше его по званию и потому имела право распоряжаться. Да и Семенов, выслушав старлея, уже нисколечко не сомневался.
Камуфляжная тень ловко пробралась вдоль кустов и хлопнула по автомобилю ЧОПовцев, оставив на её дверце странного пепельного оттенка цветок. Только это был вовсе не цветочек. Стекла машины тут же потускнели, перестав пропускать свет.
«Лунный морок» — штука неопасная, но чрезвычайно пугающая. Изнутри кажется, что вокруг автомобиля внезапно появился необычайно плотный туман. В этот же момент сидевшие у выезда во второй машине ЧОПовцы также вздрогнули. Зеркала заднего вида лопнули со страшным грохотом. Сидевший рядом с воителем здоровенный лось в черной форме охранника тут же выскочил наружу.
— Что за на?
— Стоять, руки на капот!
Реакция у ЧОПовца была хорошая. Дергаться в сторону человека в маске с пистолетом в руках и взведенным курком точно не стоило.
— Э, мы свои!
— Какие в жопу свои? Эй,
