сторону луга.
Присмотрелся — вроде бы лежит кто-то? Непонятно. Через снующий туда-сюда народ ничего не разобрать.
— Не вижу ничего. Лежит кто-то?
— Лежит-лежит, разбойник! — выругался отец. — Подмастерья на вилы поджигателя подняли!
Увидел, как я поморщился, истолковал правильно:
— Да, поспешили. Так я им и сказал. Уж я бы его поспрашивал вдумчиво, кто это ему твою сараюху поджечь приказал. Заметь, не усадьбу, не мастерские, а твой ангар. Который совсем недавно поставили и про который мало кому было известно. Кому ты поперёк горла встал со своим планером, а?
Тут же вспомнился злорадный взгляд Жоржа, брошенный в мою сторону при нашем отъезде с пикника. Понятно, кому. Рассказать отцу о своих подозрениях или нет? А почему нет? У него и влияния, и возможностей куда больше моих! Вот только уточню кое-что:
— Не опознали, кто таков и откуда пришёл?
— Первым делом опознали! Знакомая личность. И даже знаю, кому служит. За урядником я уже послал, скоро приедет. Он и исправнику о происшествии доложить обязан. Возможно, вместе приедут. Предъявим им тело, пусть дальше власти сами разбираются. А я присмотрю, чтобы не замяли!
Ага, так даже лучше будет. А то я сейчас прикидываю возможные варианты мщения и ни один не вызывает у меня должного отклика. Уподобляться такому же поджигателю? Да боже упаси! Это нам повезло, что жертв удалось избежать, а повезёт ли другим в моём варианте мщения? Неизвестно.
Мстить самому? Вызвать Жоржа на поединок, и… И что? Вряд ли он после того случая вообще согласится на дуэль. Весомой причины нет, всё лишь мои домыслы, не подкреплённые доказательствами. Откажется и будет в своём праве. Набить элементарно рожу? Вариант тоже так себе, не соответствует содеянному, слишком легко отделается. Или не мудрить, а пойти и просто убить?
Что за бредовые мысли лезут в голову? Нет, пусть уж лучше полиция с этим делом разбирается. Умысел налицо. Доказательство участия тоже есть, вон оно, лежит под оградой. Банка из-под керосина тоже какая-то должна быть…
Правда, Жорж наверняка от всего откажется, прямых улик, указывающих конкретно на него, нет. Кроме дохлого тела и моих предположений. Этого точно мало для следствия. Ещё и папаню своего подключит, а тот, зуб даю, выкупит сыночка…
Но слухи-то уже разойдутся? И осадочек, как с пропавшими и найденными ложечками наверняка останется. Ладно, что гадать? Посмотрим, что дальше будет. А мне наука на будущее — охрану нужно выставлять. Всегда!
С треском и снопом взметнувшихся к небу искр обломился и упал в огонь угловой столб. Вздохнул. Отец услышал, положил руку на плечо, сжал легонько пальцами:
— Не горюй, сынок. За ночь тут всё прогорит, один пепел останется. Но это и к лучшему, всё меньше работы будет по расчистке. Поутру разгребём здесь всё, пепел просеем и поставим тебе новый сарай, лучше и больше прежнего. Построишь новый планер и меня на нём прокатишь. Прокатишь ведь? — наклонился, заглянул мне в глаза.
— Прокачу, конечно, — улыбнулся через силу.
— Отлично держишься, сын. Как настоящий мужчина! — похлопал меня по тому же плечу отец.
— Знаешь, там, у реки, Жорж уж очень подозрительно себя вёл. Отходил несколько раз к своим людям, о чём-то с ними разговаривал. Я, правда, особо не присматривал за ними, и не заметил, чтобы кто-то из них потом пропал, — с силой провёл ладонью по затылку, взъерошил волосы. — Но перед нашим отъездом тот же Жорж очень злорадно на меня смотрел, чуть ли не радовался вслух. Как будто знал что-то такое, что мне сильно навредит! И радовался своему знанию. Это я хорошо видел. Только сейчас сообразил, чему он так радовался. Это ведь его человек там лежит?
— Его, — кивнул отец. — Калтыковых человечек. Прислужник из дворовых людей. Всё время возле младшего графа находился, выполнял его мелкие поручения.
— Выходит, довыполнялся. А Прокопычу и его подмастерьям за убийство что будет?
— Да ничего! В своём праве они были, защищали княжеское имущество. С поджигателями разговор короткий. Если на месте застали, то сразу на вилы могут поднять, и никому ничего за такое не будет. Вот так, сын! Да пёс с ним! Вот ангар твой жалко. И это ещё мы легко отделались! А если бы огонь дальше пошёл? На деревья? С них на усадьбу перекинулся бы, на мастерские? А за садом поля, деревня дальше. Представил, что могло быть? И ещё представь, что в полях зерно созрело и всё высохло? Полыхнёт, как порох! Об одном жалею, что не допросили разбойника прежде, чем закололи. А это ещё кто там подъехал? Удомские или ещё кто? Сходи, глянь.
* * *
С утра подступиться к пепелищу не получилось, жаром от углей пыхало так, что поневоле люди отшатывались. Подождали до полудня и тогда уже, постоянно проливая водой, принялись разгребать пепел.
Вчерашний визит полиции меня затронул мало. Опросили на предмет того, что именно и в каком количестве находилось в сарае. Пришлось рассказать и о своих подозрениях. Морщились, но выслушали. Понятно. В основном расспрашивали Прокопыча и его помощников. Под протокол.
Отец вчерашних поздних визитёров определил правильно. Сёстры Удомские с братиком решили поинтересоваться, что это у нас так дымит? А что так может дымить, кроме пожара? Правда, ссылались больше на желание помочь и необходимость забрать домой загостившуюся у нас маменьку.
Разговаривал с ними, но больше прислушивался и приглядывался. Мои сестрёнки отмалчивались, ошарашенные нагрянувшей бедой, переживали, и это хорошо было заметно, за отца. Какая-то толика переживаний досталась и мне, за компанию, наверное. А сёстры Удомские щебетали без перерыва. И только Серж большую часть разговора помалкивал, отворачивался в сторону и старался не встречаться со мной взглядом. Надеюсь, совесть проснулась. Наверное, сообразил, куда вляпался и в какие серьёзные игры собрался играть…
Господа в белых мундирах внимательно осмотрели обгоревшее крыло планера, выразили сожаление о такой значимой потере, восхитились самородком-инженером столь юного возраста и вскоре отбыли. Мачеха от встречи с полицией уклонилась. К моему удивлению, настаивать на обратном господа не стали, приняли как должное.
Уж не знаю, о чём они беседовали с отцом, не вникал, но отец остался доволен разговором.
Ужинал в одиночестве, и никого из членов семьи до завтрака не видел. Но и утром за столом все молчали, уткнувшись в свои тарелки. Ожидал упрёков в свою сторону, моя же косвенная вина во всём произошедшем имеется, это я неприятности на нас навлёк, но нет, промолчали.
Мачеха,
